— Моего характера? — спросила Аврора.
— Среди прочего, — он одарил её самой озорной улыбкой.
Её щёки вспыхнули от жара, и она попыталась отшутиться, но в этот момент они приблизились к особенно населенному участку лагеря, и от давки душ у неё перехватило дыхание.
Она вцепилась в предплечье Кирана, впиваясь ногтями сильнее, чем намеревалась. Он тотчас же резко остановился, вынуждая её встать к нему лицом.
— Я знал, что что-то не так, — прошипел он. — В чём дело?
Аврора несколько раз сильно моргнула, пытаясь сосредоточиться, хрипло выдохнула, а затем ещё раз выдохнула. Она не знала, как объяснить ему, каково это быть окружённой, обводнённой. Она представила себе, как плывет глубоко в океане, толща воды давит на её лёгкие и уши всё сильнее и сильнее, пока уже не начинает казаться, что они вот-вот лопнут. Нет, нет, это было не совсем правильно. Это было больше похоже на сенсорную перегрузку, как будто её слух стал слишком чутким, и теперь всё было слишком громким, слишком близким. Вот только то, что она чувствовала, было намного сложнее, чем звук, или зрение, или запах.
Она чувствовала… тоску, сожаление и безнадежность, накатывающую волну за волной. Она видела фрагменты воспоминаний, жизни и любви. Духи, особенно новые, имели склонность задерживаться при уходе, поэтому она снова и снова погружалась в страдания их смерти, неохотно тащась за компанию с ними. Даже когда ей удалось поставить блок, здесь присутствовала такая болезненная энергия, что она чувствовала себя измученной. И это оставляло ей слишком мало сил, чтобы блокировать другие души, которые она могла чувствовать — те, которые не горевали, не справлялись и не следовали за любимыми, — те, которые давным-давно отпустили свои человеческие жизни и стали чем-то совершенно другим. Искалеченные яростью и охваченные жаждой власти и мести, эти души не были так близко, но это не имело значения. Их присутствие казалось таким огромным, тёмным и притягательным — она знала, что если сейчас осмелится использовать свою силу, чтобы вызвать бурю, то ответит одна из этих душ. Аврора не была уверена, что сможет остановить её.
— Роар. Отвечай или я устрою сцену.
Нет. Они ни в коем случае не могли привлечь к себе внимания. По прибытию она заметила синие флаги семьи Локи, которые теперь развевались на городских стенах Павана. Но не только флаги способствовали смене власти; солдаты Локи стояли на страже у ворот и время от времени совершали обход лагеря. Она пока ещё не узнала никого из своих знакомых, но это не означало, что они не узнают её, если увидят.
— Я в порядке. Только… — она откашлялась, понимая, что должна дать ему что-то, иначе он никогда не сдастся. — Ты помнишь Авиру? — спросила она, имея в виду ведьму духов, которую он искал, когда Аврора захватила сердце небесного шторма в пустыне Сангсорра и упала без сознания на несколько дней.
В ту ночь в пустыне она проявила невероятно редкую способность взять сердце бури и не традиционным способом победить, буквально принимая бурю в себя. Киран мало говорил об этом, но она знала, что та ночь была для него травмирующей, не говоря уже о том, что она оставалась без сознания в течение нескольких дней с имитацией грозы там, где должно было быть её сердце. Удивительно, что он до сих пор не убежал в горы.
— Конечно, я её помню. Она вернула мне моё имя, — он нежно сжал её руку и поморщился. — И я никогда не забуду, как она всё время оглядывалась по сторонам, словно вела десять разных бесед, которые я не мог расслышать. Это было тревожно.
Аврора изо всех сил старалась не вздрогнуть, и от усталости ей пришлось долго и медленно моргать.
— Роар?
Она заставила себя открыть глаза с отяжелевшими веками, внезапно почувствовав усталость.
— Хм?
— Так что насчёт Авиры?
— Скажем так, у неё здесь было бы с чем поработать.
Он оторвал от неё взгляд и осмотрел лагерь вокруг, смягчаясь в понимании.
— Вот почему ты такая бледная? Потому что ты их слышишь?
Она хотела было возразить, что всегда была бледна, но решила, что не стоит этого делать.
— Что-то вроде этого, — сказала она. — Слышу. Чувствую. Вкушаю. Вижу. Это зависит от того, что они дают. Но да, они повсюду.
— Это самый близкий к тебе город с момента твоего пробуждения. Всё из-за близости?
Она прижалась ближе к нему, стараясь, чтобы их разговор был как можно более приватным.
— Это может иметь какое-то отношение к делу. Но причина ещё и в оборышах, — она тщательно сформулировала свою следующую фразу, надеясь, что он поймёт. — Они все пережили столько потерь. И многое из этого последовало за ними сюда.