— Кто придет?
Кот впервые повернул к ней голову.
— Долгожданный, может, придет наконец. Возьмешь этот меч, двуногая? — И он явно кивнул в сторону шкафчика.
— У меня есть оружие, — Тра опустила руку на рукоять своего меча. — Так кто придет? Скажи мне, пушистый?
Кот повернулся к шкафчику.
— Там Сила…
— Все равно я останусь со своим! — повторила Тра. Сидеть вот так, обмениваясь мыслями с котом, — неужели ее поразила лихорадка, когда она оказалась в этих заброшенных местах? Или ее околдовали? За последние годы она прошла суровую школу и научилась терпению. И теперь это терпение должно послужить ей, пока она не узнает что-нибудь новое.
Ощущение чуждости, которое охватило ее, когда она оказалась среди деревьев леса, усиливалось, хотя гроза уходила. Кот не проявлял никакого страха. Говорят, у этих животных сильно развито любопытство. Может, именно оно удерживает здесь кота, зверь ждет, когда девушка попадет в какую-то неведомую паутину?
Тра была не слишком-то опытна в лесной жизни, но она так много ночей провела в напряжении, что теперь просто не могла ошибиться. Что-то появилось снаружи, у самой хижины. Послышалось фырканье, слабое, но отчетливое, — как будто какое-то существо обнюхивало дверь.
Тра встала, держа в руке меч, нахмурив темные брови, и попятилась к шкафчику, готовясь встретить пришельца. Худое лицо девушки напряглось, губы сжались; она готова была зарычать, как ее пушистый сосед. Но сам кот продолжал смотреть на дверь без признаков гнева или страха.
Фырканье стихло, но Тра, словно могла видеть сквозь дверь, знала, что там кто-то есть. И этот кто-то ждет, как и кот.
— Ты говорил о Силе, — сказала девушка. — Там Сила когтя и клыка?
— Может быть. — К изумлению девушки, кот прыгнул к шкафчику, задев ее по пути. Он ухватился зубами за меховой пояс, но не смог сдернуть его с колышка.
Едва сознавая, что делает, не думая о том, поступает ли она неразумно или правильно, Тра подавила предупреждающие уколы кожи и протянула руку к меховому поясу. Ей показалось, что мех вытянулся ей навстречу, как животное в ожидании ласки.
Пояс упал, и кот потащил его к двери. Может, хочет отдать тому, кто там ждет? Одним шагом Тра очутилась у двери, угрожая острием коту.
— Не знаю, в какую игру ты играешь, — сказала она. — Но тут я хозяйка…
— Ты всего лишь послана. — Мысль четкая, как сказанные вслух слова, возникла в сознании. — Хозяин здесь только один, и это не ты.
Тра легко могла бы пронзить животное мечом или отшвырнуть его. Наверное, не стоило позволять ему выходить к ожидавшему. Однако девушка еще не огрубела настолько. Она скользнула вдоль стены, так чтобы дверь, когда откроется, прикрыла ее, и дернула створку, впуская пронизанный дождем ветер.
Снаружи послышался сдавленный крик, от которого холод пробежал по спине. Девушке очень хотелось увидеть, кто ждет там, под дождем, но она не шевельнулась, только сильнее сжала меч.
И, словно этот крик послужил сигналом, кот, по-прежнему держа в зубах пояс, скрылся в темноте. Тра напряженно ждала. Огонь очага мало помогал ей, да и дверь закрывала обзор.
И вот кто-то вошел внутрь. Теперь Тра могла ударить, напасть… Но в это время в хижину вернулся кот, подошел к очагу и энергично встряхнулся.
Влажная кожа… нос девушки сморщился от резкого запаха… и еще странный мускусный аромат. Тот, кто носил эту кожу, похоже, долго не мылся. Это был человек, выше девушки по крайней мере на дюйм. Он стоял лицом к огню и коту, но Тра чувствовала, что он знает о ее присутствии.
Знает, но не встревожен. От этой мысли в сердце девушки вспыхнул гнев. Ну конечно, она всего лишь женщина, к тому же она одна, у нее нет спутников, но все равно с ней нужно считаться! И он это скоро поймет!
Руки его свисали свободно, в них не было меча, не было даже ножа на поясе. Одежда на бродяге была кожаная, как и на девушке, но очень изношенная. На плечах, руках и бедрах она совсем изорвалась. Босые ноги, покрытые грязью, оставляли следы на полу.
Стройную талию чужака охватывал меховой пояс из шкафа, и гладкая шерсть этого пояса резко контрастировала со всем остальным. Ведь не только одежда этого человека была рваной, у него и волосы были грязными и спутанными, в них застряли сухие листья и ветки. Он как будто много недель провел в зарослях.
Тра попыталась извлечь свой меч, чтобы нацелить его в спину пришельцу. Она уже видела людей, которые вот так опустились. Видела на юге. Им нельзя было верить, и их нельзя было назвать зверями, потому что звери гораздо чище и милосердней.
И все же, хотя Тра была уверена, что чужак знает об угрозе, он не повернул головы; он опустился на костлявые колени у очага, протянул обе ладони к огню. У девушки появилось смутное воспоминание: некогда вот так же люди склонялись в своих святилищах. Может, этот отверженный обожествляет огонь… или то, что он символизирует: убежище, пищу, тепло… добычу?
То, что чужак продолжал игнорировать ее, означало одно из двух: либо он пришел не один, а был лишь первым из целой банды таких же отверженных, либо он обладал каким-то средством защиты, не зависящим от оружия.
Эти вытянутые руки… Что-то странное было в пальцах, в ногтях… Ногти казались необыкновенно длинными и острыми. Тра хотелось, чтобы незнакомец повернул голову и она смогла яснее разглядеть его лицо — человеческое или… чужое?
Кот сидел у очага, спиной к огню, обернув лапы хвостом. Тра была не в силах дольше ждать; голос ее прозвучал в хижине неестественно громко:
— Кто ты?
Наконец он оглянулся на нее через плечо, и Тра увидела его лицо, хотя и вполоборота. Она ожидала, что это лицо окажется заросшим бородой, такой же грязной и спутанной, как волосы на голове, но щеки незнакомца оказались гладкими, как у мальчика, хотя и темными, обветренными и загорелыми. В чертах проглядывало что-то странное. Возможно, это впечатление создавалось раскосыми бровями и узким выпяченным подбородком. Нечесаные волосы росли и на лбу, острым углом спускаясь к переносице, почти соединяясь с бровями.
Глаза… то ли зеленые, то ли желтые… или оба эти цвета смешались в радужках? Ни у одного человека из Грира Тра не видела таких глаз. А рот казался слишком широким, губы были очень красными и блестящими. Над ними виднелись кончики острых зубов, как будто во рту человека прятались клыки.
Но несмотря на все странности, лицо не казалось отталкивающим, и на нем не было того идиотского выражения, какое она ожидала увидеть.
А когда бродяга заговорил, голос его прозвучал не только негромко, но спокойно и даже мягко.
— Благодарю тебя, госпожа из Ланиата…
Она крепче сжала меч. Кто в этой северной земле мог назвать ее так? Может, он тоже беженец? Не встречались ли они когда-то на пиру? Нет. Раз увидев, этого человека не забудешь.
— Больше нет Ланиата… — хрипло ответила она. — Но я спросила: кто ты?
Руки его шевельнулись в непонятном жесте.
— Не знаю…
Пострадал в какой-то битве? Она слышала о людях, раненых в голову и потерявших память, похожих на новорожденных. Им приходилось заново учиться жить в забытом ими мире.
— Как ты пришел сюда?
По крайней мере, на это он должен был ответить, если только рассудок его не расстроился настолько, что он не помнит даже самые недавние события.
— Я всегда здесь был… — Голос его стих, но он продолжал с живым любопытством разглядывать ее. И во взгляде его виден был не спящий разум, а живой, подвижный ум.
Концом меча она коснулась пола. Несмотря на грязную одежду и дикую внешность, в нем чувствовалась спокойная уверенность, словно он нарочно надел чужое платье.
Теперь он положил руки на пояс и провел пальцами по нему, как по шкуре любимого животного, словно хотел убедиться, что сокровище, которое он так долго искал, с ним.
— Всегда был? — Она упрямо продолжала допытываться.
Он кивнул. Прядь волос упала ему на лицо, и он отбросил ее в сторону. Но недостаточно быстро. Тра на мгновение затаила дыхание. Вот как… ее глаза метнулись к резьбе на шкафчике, потом назад. Нет, это не беженец из ее страны. Он… Девушка, отступив назад, прижалась плечами к стене.