— Эта цель связана с Фарном? — настаивала она.
Его плечи напряглись. Девушке на мгновение показалось, что она спит. Но он дернул дверь шкафа и резко распахнул ее.
— Пусть висит! Он пока не мой. И может, никогда не будет моим! Есть множество ловушек, и те, на кого охотятся, учатся чуять их — или умирают.
Жаркое шипело, и юноша разделил его справедливо, разложив по мискам, которые он достал с полки. Тра облизала жир с пальцев и принялась с аппетитом есть мясо.
Наступила ночь, но Фарн не закрывал дверь. Время от времени он замирал и прислушивался. Может быть, его слух был острее, чем ее, а может быть, он просто хорошо знал обычные лесные звуки и потому сразу мог уловить необычные… Тра услышала пронзительный крик ночного охотника, промахнувшегося в прыжке к добыче, потом уханье совы. И еще постоянный стук капель и шелест ветвей.
Закончив есть, Фарн подошел к грубому ящику, сделанному из древесного ствола, порылся в нем и вытащил охапку свежей одежды. Ничего не сказав, он вышел в ночь.
Тра снова облизала пальцы и подбросила дров в огонь. Она устала, а эта хижина — убежище. Посмотрела на кровать, на которую положила свою постель. Кот умывался, хотя время от времени у него дергались уши, как будто он что-то слышал.
Если огонь будет гореть всю ночь, скоро понадобятся дрова, но сейчас нет смысла искать их в мокром лесу. Фарн. Тра сама удивлялась тому, как спокойно она восприняла его. Есть старые предания… Чем ближе они с Ринардом подходили к лесу, тем чаще слышали их от местных жителей.
Они как раз искали припасы и хотели разузнать что-нибудь об этом самом лесе, когда на них напали в деревне. Тра считала, что Ринард уходит за ней, но этот бедняга остался на месте. Наверно, считал, что так лучше послужит ей. А она обнаружила это слишком поздно. Ринард… она заставила себя не думать о нем. Заметили ли ее разбойники, пошли ли за ней?
— Охотники… — Тра не поняла, что произнесла это слово вслух. Но кот ей ответил:
— Еще нет. Но охота приближается. На него всегда идет охота.
— Часто? — резко спросила она.
— Очень часто. Если только он не предпочитает… — И больше в ее сознании не прозвучало ни слова. Как будто закрылась какая-то дверь — плотно. Тра поняла, что кот не намерен сообщать ей что-либо еще, по крайней мере, сейчас.
Об оборотнях рассказывали страшные истории. И таких как Фарн, должно быть много. Тра беспокойно шевельнулась: из темноты, словно по волшебству, появился оборотень. Теперь на нем была чистая кожаная одежда, гладкая, как мех на поясе. Ветки и листья он вычесал из волос, грязь смыл с рук и лица. Вошел он уверенно, и с тем же властным видом принялся расспрашивать девушку о набеге на деревню.
— Кажется, Рот или те, кому сейчас подчиняются псы, становятся слишком самоуверенными, — задумчиво сказал Фарн, когда она закончила. — В этом убежище, — он показал рукой, — хоть оно и убогое, тебе рады. Но не советую задерживаться в лесу. — Он сказал это решительно, и Тра мгновенно вспыхнула негодованием. Он стоит и смотрит на нее, как на зеленую девчонку, никогда не слыхавшую тревожного колокола…
— Лес… — Он помолчал. — Да, в нем многие искали приюта, но они были неосторожны и невежественны. Завтра я покажу тебе тропу, ведущую на запад от владений Рота, и позабочусь, чтобы ты благополучно выбралась из этих мест. А сегодня ночью у меня еще есть дела. — Он повернулся и, не простившись, исчез в темноте; кот ушел за ним.
Тра сидела в сумраке; умирающему огню очага не по силам было разогнать затаившиеся в углах тени. Тело ее болело от усталости, веки отяжелели, но посмеет ли она уснуть в этом месте? Сегодня с ней не было Ринарда, который караулил бы, пока она спит.
Она бросила в огонь остатки дров и легла у очага, положив рядом с собой меч и нож, — так, чтобы легко было дотянуться до них рукой. Потом закрыла глаза, зная, что не сможет больше продержаться без отдыха.
Ей приснился сон. Она бежала куда-то, беззащитная и преследуемая. Но ее сжигал гнев, и все ее тело словно было охвачено огнем. Перед ней встала стена переплетенных ветвей, и ужас перед погоней заставил ее кинуться на эту стену. Ветви схватили ее и остановили. Она вырывалась, руки ее покрылись царапинами. Но ее продолжали крепко держать, а шум охоты все приближался, и до нее донесся торжествующий звук рога.
Звук рога! Тра открыла глаза — и не увидела густой растительности, хотя сон казался таким реальным, что еще несколько мгновений она отчаянно била руками. Она находилась в полутемной комнате, из двух узких щелей в стене сочился свет…
Она приподнялась, обливаясь потом, и отчетливо услышала — рог!
Охотники! Идут по ее следу или просто бродят по лесу? Она не может оставаться здесь, тут она как в западне, но искать тропы в лесу без проводника тоже опасно.
Потянувшись к оружию, Тра пошатнулась и в поисках опоры ударилась рукой о шкафчик. Его дверца снова распахнулась.
Мехового пояса внутри не было… Где теперь его владелец? Но меч… Ее собственный меч давно нуждался в перековке, он совсем истончился. Фарн не захотел взять это оружие. Почему бы ей не вооружиться получше?
Тра прислушалась. Рог прозвучал снова, и сомневаться в том, что охота приблизилась, не приходилось. Ей нужно было уходить, и побыстрее. Сунув собственное оружие в ножны и ногой отбросив мешок к двери, девушка протянула руку к мечу из шкафчика.
Кожу закололо, ее словно обожгло пламенем. Меч закачался. Но когда девушка хотела схватить его, рука ее онемела, лишилась силы, а потом немота поднялась до самого плеча. Тра, всегда смеявшаяся над рассказами о колдовстве, отступила. Страх заставил ее отшатнуться от медленно раскачивавшегося лезвия.
В третий раз прозвучал рог, и ему ответил лай одной собаки, потом другой. Тра вздрогнула. Людям она может противостоять, когда вынуждает необходимость, но собаки… против них у нее не было никаких шансов. Она повернулась, оглядывая хижину. Один выход, узкие прорези окон. Если загородить дверь, можно защищаться. Но ей не из чего соорудить баррикаду. Нужно выходить… а собаки готовы пуститься по следу…
Нож, меч. Другого оружия у нее нет. Отпихнув мешок, девушка закрыла дверь. Никакого замка, дверь легко открыть…
Тра взяла в руки нож. Есть способ уйти в самый последний отчаянный момент… покончить с собой. Но просто ждать нападения собак и охотников — разве это не трусость? Как может она?..
Громкий лай снова заставил девушку вздрогнуть. Ликование и жажда — так лают собаки, когда видят добычу. Но лай прозвучал не поблизости от хижины, как она ожидала, а дальше, к западу. В ответ раздался целый хор криков, и все они начали удаляться. Тра с трудом могла поверить, что охота повернула. Тут она задела плечом шкафчик.
Постояла, глядя на резьбу. Вот беглец, вот преследующие его охотники. Фарн пересек ее след, оставил свой более сильный запах, который отвлек собак? Она нахмурилась, задышала порывисто, как будто сама изо всех сил убегала от преследователей.
Фарн… Тра не сомневалась, что на него охотились и раньше. Это его страна, он знает здесь каждый камень, каждое дерево и куст, знает, где укрыться. Да, звуки затихают, охота уходит на запад, ей нужно только подождать и, когда все стихнет, идти на восток.
Почему он так поступил? Случайно? Тра сомневалась в этом. Она подняла свой мешок. Фарн ей ничем не обязан. Конечно, она невольно открыла шкафчик, и кот вытащил пояс, но неужели это такая большая услуга?..
Но тут ее отвлек от размышлений торжествующий лай и низкий глубокий рев. И в нем слышалась не боль, а гнев и… страх!
Его почти сразу заглушили возбужденный лай собак и крики людей. Фарн… он в ловушке! Крики становились громче, но слов она не различала. Держа в руке обнаженный меч, она осторожно приоткрыла дверь.
По поляне пронеслось серое пятно. Кот оказался в хижине еще до того, как она его разглядела. Встав на задние лапы, он передними заколотил по дверце шкафчика. Уши его были прижаты к голове, и он громко рычал. Но вот он слегка повернул голову и посмотрел на нее.