— Сколько там страниц?
— Шесть. Я принесу их завтра утром.
— А остальные документы? Я так понимаю, они по-прежнему в чемодане?
Ее лицо посуровело.
Я ухмыльнулся:
— Тяжело, да? Если все пойдет по плану, скоро наступит тот ужасный момент, когда вы должны будете довериться мне во всем, включая деньги и документы.
Немного покраснев, Люсия встала.
— Думаю, сегодня стоит поесть нормально, за обеденным столом, — сказала она и направилась на кухню.
Проходя мимо дивана, она взяла лежавшую там сумочку, достала маленький пузырек и демонстративно поставила его на журнальный столик.
— Люминал.
II
Клиника располагалась довольно далеко от основных туристских мест, в квартале, где все улицы названы в честь композиторов: Гуно, Верди, Берлиоз, Глазунов. Аптека, как Люсия и говорила, была довольно большой. В витринах красовалось множество рекламных плакатов и цветов из жатой бумаги, так что с улицы почти нельзя было разглядеть, что творится внутри.
Люсия повернула за угол и остановилась. Я вылез из машины и прошел через арку во двор. Из комнаты консьержки доносился звук работающего на полную громкость телевизора. Меня никто не видел.
Во дворе под знаком «частная парковка» стояли две машины и оставалось место еще для двух. Мне не пришлось долго искать заднюю дверь клиники, я сразу увидел ее в углу слева. Рядом к стене была прибита табличка с названием и сообщением, что вход только для медицинского персонала.
Я вернулся к машине и сел рядом с Люсией.
— Похоже, клиника работает. Беспокоит только, что здесь нет никаких гостиниц, где бы он мог остановиться. Зачем ему идти так далеко, если рядом с отелем много других аптек? Что может привести его в этот квартал?
Люсия на минуту задумалась.
— Может, он захочет пойти в кино?
— А тут есть поблизости?
— Я вам покажу.
Снова проехав мимо аптеки, она свернула в ближайшую улицу — авеню Респиги. На углу был кинотеатр «Люкс».
Я записал адрес.
— Хорошо бы он пришел в аптеку с рецептом от врача, — сказала Люсия, пока мы ехали обратно в Больё. — Если за ним действительно будут следить.
— И как это сделать?
— Иракский джентльмен приезжает с Ближнего Востока. Из-за разницы во времени его мучает бессонница. Он спрашивает в отеле, к какому врачу ему обратиться, чтобы получить рецепт на снотворное. Если слежка будет вестись тщательно, они об этом узнают. Он получает рецепт. Все нормально. Затем решает пойти в кино, чтобы скоротать время до обеда. Выйдя из кино, вспоминает про рецепт. Идет в ближайшую аптеку и ждет. В это время у них много народу. Ему придется подождать минут двадцать. Никто не станет задавать вопросов, почему он так долго задержался и что он там делает. Как вам?
— По-моему, вы гораздо лучше планируете такие вещи, чем я.
Она заподозрила иронию и рассердилась:
— К чему эти колкости? Я говорю серьезно.
— Я тоже. На мой взгляд, мысль отличная. Первая встреча важнее, потому что там определится цена. Чем спокойнее будет обстановка, тем лучше.
Последовало короткое молчание. Затем Люсия сказала:
— Я все время думаю про завтрашний день.
— Я тоже.
— Про журналы, газеты и радио?
— Да. А как вы получаете прессу?
— Женщина, которая приходит убираться, приносит «Нис-Матэн» и парижские издания.
— А вечерних газет у вас не бывает?
— Нет, она уходит в середине дня. Придется слушать радио и ждать вечернюю прессу. Я заеду на вокзал по дороге сюда, там свет не особенно яркий. В любом случае риск неизбежен. — Люсия бросила взгляд на приборную панель. — И еще кое-что надо сделать сегодня.
— Что именно?
— Заправить машину. Адель оставила мне две канистры на экстренный случай, но лучше их не трогать. Сегодня вы можете спокойно заехать на автосервис. Тут неподалеку, на улице Арсон.
Люсия остановила машину у перекрестка улиц Бонапарте и Арсон, вышла и двинулась к круговой развязке у подножия горы. Пока она пешком поднималась вверх к Корнишу, я заехал в автосервис, залил полный бак, снова подобрал ее через пять минут и отвез к дому.
Когда я вылез из машины, Люсия протянула мне какую-то старую тряпку, которую достала из кармашка на дверце.
— Лучше пусть будет у вас, — сказала она.
— Что это?
— Револьвер.
Я взял промасленную ткань, в которую было завернуто оружие, и захлопнул дверцу машины.
Люсия улыбнулась:
— Спокойных снов, Пьер.
— Вы позвоните мне, если что-нибудь будет в «Нис-Матэн»?
— Конечно. Сразу, как только останусь одна.
Я смотрел, как она выехала на дорогу, подождал, пока звук мотора стихнет вдали, и пошел по дорожке к пустому дому.
Огонь почти догорел. Я подложил еще полено и поворошил оставшиеся угли, пока камин не разгорелся снова. Тогда я развернул револьвер. Он был полностью заряжен.
В Голландии я служил в армии. Как выпускник университета, большую часть срока я провел в образовательном центре, где преподавал иностранный язык. Во время базового курса подготовки я научился разбирать и чистить винтовку «Армалайт АР-10» и даже стрелять из нее, но на этом мои познания в области огнестрельного оружия заканчивались. Я всегда считал, что пистолеты и револьверы — оружие офицеров, полицейских и преступников.
Я осторожно осмотрел револьвер, ища предохранитель, но ничего не нашел. Через какое-то время я все-таки нашел защелку, освобождающую барабан, и вынул патроны. Это позволило мне, не прострелив себе ногу и не повредив мебель, сделать важное открытие: когда нажимаешь на курок, барабан поворачивается, а молоточек поднимается и падает.
Огонь снова ярко разгорелся, но мне все равно было холодно. Я перестал играть с револьвером и отложил его, разряженный, в ящик комода. В голове крутились мысли о завтрашнем дне.
Люминал лежал там, где его оставила Люсия, на журнальном столике. В бутылочке было шесть таблеток по пятнадцать миллиграмм. Я принял три и лег спать.
III
Я проснулся вскоре после рассвета. Из окна спальни мне было видно косу Сент-Оспис на мысе Кап-Ферра. С юга дул сильный бриз, и на темной поверхности моря бегали белые барашки. На небе не было никакой утренней дымки — оно сияло голубизной. Вдалеке по короткой петле дороги, идущей вдоль берега, двигался продуктовый фургон. Я почти различал буквы на его борту.
У меня возникло странное чувство тревоги. Казалось, в такой день ничего не спрячешь. Думаю, если бы небо было обложено тучами, я бы тоже счел это дурным знаком. В любом случае день не сулил ничего хорошего.
Я спустился вниз, сварил кофе и включил радио. По «Радио Монако» шла реклама минеральной воды: «Вода, которая делает пфф!.. пфф!.. пфф!..» Я попытался найти станцию, которая передавала бы новости, но безуспешно. Пришлось переключить обратно на «Радио Монако», которое было слышно лучше всего.
Я поджарил остатки вчерашнего хлеба и съел их с кофе. Потом принял ванну и оделся.
В девять часов передали новости. Ожидается, что на открытии международной конференции по тарифам французский делегат выступит против избрания постоянного председателя. Бельгийский авиалайнер с шестьюдесятью четырьмя пассажирами и членами экипажа на борту не прибыл в назначенное время в аэропорт Браззавиля. Сегодня утром успешно осуществлен запуск очередного спутника связи с мыса Кеннеди. Второе кровавое убийство за эту неделю произошло в Марселе, в квартале Сен-Жорж. Страховая комиссия, расследующая причины автокатастроф, назвала федеральную трассу номер семь одной из самых опасных автомобильных дорог Европы. В Лионе начнется процесс по делу супружеской пары, обвиняемой в растрате средств из трастового фонда своей дочери.
Потом диктор произнес: «Неожиданное продолжение получило таинственное дело Арбиля. Слушатели помнят, что в связи с этим делом полиция разыскивает для допроса жительницу Ниццы, мадемуазель Люсию Бернарди. До сих пор стражам порядка не удавалось напасть на след прекрасной любовницы полковника. Однако сегодня утром американское новостное агентство заявило, что американский журналист сумел отыскать мадемуазель Бернарди в одном из пригородов Ниццы и взять у нее интервью, в котором она рассказывает о событиях той ночи, когда произошло убийство. Других сведений к этому часу не поступило, но представитель Центрального комиссариата полиции сообщил, что им известно о сообщении прессы и что в скором времени последует официальное заявление. В наших дневных выпусках мы надеемся сообщить вам о дальнейшем развитии событий».