– Ну где этот козел, ети его мать? – слышались злобные возгласы.
Накануне вечером Репа, подвыпивший, но не пьяный, поднялся на второй этаж, где обитала Колянова жена Надежда, чтобы найти там в гостиной комнате несколько новых видеокассет. Репа старался держать под контролем всю ситуацию на даче и потому остерегался напиваться вдребезги, как прочие бойцы. На первом этаже было довольно шумно – переговаривались пацаны, звенели бокалы, в одной комнате скороговоркой бормотал видеомагнитофон, в другой играла музыка. Пищал и проигрывал музыкальные паузы компьютер, за которым сидел пьяный боец и, клонясь головой к монитору, играл в «Викингов», постоянно промахиваясь пальцем мимо нужных кнопок. Зато на втором этаже царила тишина, и было темно, только в коридоре пробивался свет из-под двери комнаты, в которой обитала хозяйка дачи, жена Николая Радченко, Надежда.
Репа включил в гостиной свет и начал рыться в стеклянной тумбочке с видеокассетами, надеясь найти крутую порнуху. Он увлекся этим занятием и внезапно вздрогнул, спиной ощутив чье-то присутствие. Резко обернувшись, он увидел Надежду – она стояла на пороге подбоченясь, в халатике, домашних туфлях, и с иронической улыбкой смотрела на него. В ее глазах Репа увидел призывный блеск, отчего брюки стали ему тесны в паху.
– Что, скучно? Сладенького захотелось? – насмешливо спросила женщина.
– М-м… – не нашелся с ответом Репа.
Его взгляд скользнул по великолепным длинным ногам и поднялся к ложбинке между двух упругих полушарий, едва прикрытых легкой тканью халатика. Надежда смотрела на него в упор, чуть приоткрыв губы. Репе показалось, что она тоже слегка пьяна.
– Тебе-то не так скучно, как мне. Вас, мужиков, вон как много, – сказала Надежда, – хоть бы зашел, поговорил, развлек… Ну что ты молчишь? Язык проглотил?
Покачивая бедрами, Надежда неторопливо направилась к безмолвно взиравшему на нее мужику. Приблизившись к Репе вплотную, она провела кончиком языка по приоткрытым пухлым губкам и произнесла волнующим грудным голосом:
– Негалантный ты какой-то – стоишь как неживой, когда перед тобой красивая женщина, которая скучает. А ты не соскучился среди грубых мужиков?
С этими словами она запустила узкую прохладную ладонь Репе под рубашку. Женская рука заскользила по мускулистой груди, а в голове у ошеломленного Репы пронесся целый вихрь беспорядочных мыслей: «Чего это с ней?.. Колян узнает – убьет… Он Угрюмого за это хотел убить… А где он, Колян-то?.. А хороша баба, бля буду!» Словно угадав мысли парня, Надежда заметила:
– Ты что, Николая боишься? Так это зря. Если он до сих пор не пришел, то, значит, никогда уже не придет. Отпрыгался!
Репа и сам склонялся к такому выводу. Надежда потеребила его умелыми пальчиками за сосок, и его брюки затрещали под напором восставшей плоти. Махнув рукой на все сомнения, он обнял женщину за талию, привлек к себе и впился губами в ее губы. Жадно водя руками по ее телу, он ощущал под тонкой тканью халатика шелковистость кожи и упругость молодой тренированной плоти. Когда ладонь Репы охватила налитую грудь с отвердевшим соском, Надежда сладострастно застонала и принялась лихорадочно расстегивать пуговицы на мужской рубашке. Она не привыкла к долгому воздержанию, и сейчас ей сгодился бы едва ли не любой мужчина, а Репа, широкоплечий и мускулистый, был вовсе не худшим партнером для эротических забав, несмотря на его невыразительное лицо. Впрочем, в другое время Надежда могла бы сдержать свои желания и подыскать такого партнера, который нравился бы ей по-настоящему. Сейчас же ей приходилось думать еще и о том, как выбраться на свободу. А в этом Надежде мог помочь только Репа. Так что именно желание выйти на свободу заставило Надежду пустить в ход свои чары, а поскольку женщине и самой хотелось сочетать полезное с приятным, эти чары становились совершенно неотразимыми.