Наступило долгое молчание. Затем Мак снял плащ и перекинул его через спинку стула.
— Простите, — сказал он. — Я запаниковал. Подумал, что-то случилось с вами.
— Хотите сказать, подумали, что я похитила Рори.
Он отрицательно покачал головой.
— Нет.
Она недоверчиво смотрела на него.
— Могу ли я взглянуть на девочку? — спросил Мак.
— Не волнуйтесь, я не подменила ее тряпичной куклой.
— Я же сказал, что прошу прощения, Уэнди. — Он спокойно прошел через прихожую в детскую.
Уэнди ему вслед произнесла:
— Я только повезла ее посмотреть Санта-Клауса. Если бы я знала, что все так закончится… — Она запнулась, но затем твердо добавила: — Я все равно сделала бы это. Тоже мне преступление!
— Ну хорошо, мне следовало позвонить вам, как только я приехал в город. Но у меня было важное деловое совещание. Давайте забудем об этом.
Ее разозлило то, что дела компании оказались для него важнее Рори.
— Приятно знать, что вы такой деловой человек, — холодно заметила она, — и совмещаете бизнес с… Я собиралась сказать — удовольствием, но ведь Рори скорее обуза, не так ли? Черт возьми, почему мне не хватило ума послушаться Мариссы и держаться от вас подальше? — Она ударила кулаком по стопке ползунков.
Он подождал, пока она успокоится.
— В выходные я разговаривал с родителями, они хотят, чтобы я привез им Рори.
Уэнди закусила губу.
— Они собираются воспитывать ее сами?
— Вы можете предложить что-то получше?
— Я подумала, что, возможно, у вас… — она подняла на него глаза, — я подумала, что, может быть, у вас есть собственная семья.
Он покачал головой.
— Интересно, почему вы так подумали?
— Разве это так интересно? — Она расправила плечи и постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно и сухо. — Когда вы намерены забрать ее?
— Дела задержат меня здесь до среды. Я планирую вылететь днем.
Уэнди облизала губы.
— Можно, малышка останется у меня до вашего отъезда?
Завтра ей нужно идти в офис. Это ее последний рабочий день. Но она как-нибудь устроила бы это. Только бы он согласился. Она просто хочет провести еще один день с Рори.
С минуту Мак внимательно смотрел на нее, словно пытался угадать ее намерения, потом утвердительно кивнул.
— Спасибо. Понадобится некоторое время, чтобы собрать ее вещи. — Голос Уэнди чуть дрогнул.
— Уложите только самое необходимое. Легче купить новые вещи, чем везти все это с собой. В общем-то я не удивлюсь, если где-то пылится еще кроватка Мариссы, — вслух размышлял Берджесс. — Интересно, подумала ли об этом мама.
— Уверена, что она куда симпатичней, чем эта. — Уэнди не хотела, чтобы он уловил горечь в ее голосе, но знала, что ей не удастся скрыть ее.
Словно бы из сочувствия, Мак протянул руку, затем, так и не коснувшись Уэнди, отдернул ее. Он медленно произнес:
— Знаете, для Рори это будет нелегко. Вдруг расстаться с привычным окружением.
Слезы обожгли глаза Уэнди.
— Вы думаете, я этого не понимаю? Малышка привыкла ко мне, я для нее все с тех пор, как ей исполнилось шесть недель… — она остановилась, задыхаясь от слез.
— Мои родители приглашают вас на Рождество, чтобы помочь ей привыкнуть к новому месту.
— Как великодушно с их стороны! Полагаю, что это все равно, что захватить для Рори спасательный жилет.
Он сжал губы.
— В сущности, думаю, это действительно великодушно. Несколько месяцев вы скрывали от них внучку, у них нет причин особенно любить вас.
— Нет уж, спасибо.
Уэнди вскочила с пола. В то же мгновение и Мак был на ногах.
— Простите мою бестактность, — произнес он извиняющимся тоном. — Я знаю, как вам тяжело терять ее…
— Вы и понятия не имеете, как именно мне тяжело! Я даже сомневаюсь в вашей способности понять, что это значит — любить другого так сильно, что готов умереть за него! — Она сжала кулаки, и ногти впились ей в кожу.
— Тогда, ради Рори, вы, конечно, приедете.
А что ей оставалось? Хотя принесет ли ее поездка в Чикаго действительно пользу, или же ее присутствие только усилит напряжение и сделает ребенка несчастнее? Уэнди села и в смятении покачала головой.
Мак воспринял это как отказ.
— Или вас еще где-то ждут на Рождество? Может быть, ваша семья?
— Нет. — У нее не осталось никакой семьи, но ему необязательно знать об этом.
— Тогда друг? — Его голос был суровым, словно он собирался обвинить ее в аморальном поведении.
Уэнди ответила вымученной полуулыбкой. С тех пор как Рори вошла в ее жизнь, она почти забыла, что это такое — встречаться с мужчиной. Вне работы Мак был первым мужчиной за долгие месяцы, с которым она общалась. Возможно, поэтому она испытала такое сильное ощущение несколько минут назад, когда открыла ему дверь.
— Очевидно, — сказала она, — вы не понимаете, как быстро исчезают мужчины, когда на первом месте в вашей жизни ребенок. Нет, мы должны были быть вдвоем с Рори.
— Тогда почему бы вам не поехать? Ради Рори. — Он опустился на одно колено рядом с ее креслом. — Вы бы провели с ней еще несколько дней. Возможно, вы увидели бы, что мои родители вовсе не такие людоеды, как описала их Марисса. — (Она недоверчиво приподняла брови.) — Или именно этого вы боитесь? Вы бы предпочли остаться со своими предубеждениями, вместо того чтобы избавиться от них? — Его голос звучал холодно. — Вероятно, вы похожи на Мариссу больше, чем я думал.
Она гневно сверкнула в него взглядом.
— Если это вызов, я его принимаю.
— Хорошо. — Он поднялся. — Завтра я зайду проведать ребенка и сообщу вам время вылета.
Подобно всем детям, Рори чувствовала нервное напряжение, разлитое в воздухе, и реагировала на него ужасно. В среду днем, когда Уэнди металась по квартире, пакуя свои вещи, Рори заходилась криком. Ничто не могло успокоить ее — ни бутылочка, ни соска, ни колыбельная. Разгоряченная, вспотевшая и дрожащая, она никак не унималась. Когда в дверях появился Мак, Уэнди по-настоящему обрадовалась. Это ее саму удивило: с чего она радуется человеку, который разрушает ее жизнь? Она подавила это чувство и сунула девочку Маку в руки.
— Вот, — сказала она, — займитесь ею сами. У меня еще не все собрано.
Рори продолжала плакать.
— Что с ней? — спросил он.
— У нее, кажется, есть специальные антенны, улавливающие нервное напряжение.
— Ну ничего, через минуту мы все сможем расслабиться. Такси ждет.
— Может быть, вы и расслабитесь, — пробормотала Уэнди. Она перевела взгляд с него на кипу белья на кровати рядом с чемоданом. Ее нервы были настолько истерзаны, что она еще даже и не подумала о том, что может понадобиться ей в Чикаго. Она уложила свитера, брюки и новый костюм цвета ржавчины. Но что еще ей нужно было взять?
Уэнди захлопнула чемодан. Того, что она уже упаковала, должно хватить. Едва ли она будет совершать выходы в свет. Даже если Берджессы и вращаются в высшем обществе, вряд ли у них возникнет желание показать ее своим друзьям. Она достала из шкафа легкий плащ.
— Вам понадобится что-нибудь потеплей, — предупредил ее Мак. — На Среднем Западе сейчас зима.
— Всю жизнь прожила в Аризоне, Мак. У меня нет ничего потеплей.
— Полагаю, это относится и к Рори?
— Я поискала вчера, — коротко ответила Уэнди. — И ничего не нашла. Вы же знаете, магазины в Финиксе не торгуют зимней одеждой.
— Ну что ж, мы закутаем ее в одеяло. У вас есть в сумке одеяло?
Уэнди кивнула. Девочка успокоилась в надежных руках Мака, но по временам все еще всхлипывала, словно напоминая всем, как она несчастна. Однако стоило Уэнди начать надевать на нее свитер с капюшоном и варежки, как она снова громко расплакалась.