— Aşkım…, —та чуть смутилась и поджала губки, — но как же наша девочка? - Фериде очень волновалась за приёмную дочь. - Мы ведь вернёмся домой ночевать?
— Фериде, canım, Мунисе осталась не одна! Мама и Сютлю присмотрят за ней. Не стоит так волноваться! К тому же ей уже почти шесть. А мы…Пусть этот день и эта ночь будет только для нас!
С этими словами он приблизил жену к себе и жадно поцеловал в губы, одной рукой при этом обнимал её за плечи, а другой сжимал аппетитную попку.
— Мой бей, подожди, мы же только приехали! — попыталась остановить его Фериде, — Ах, как тут душно! Дай мне хотя бы вещи разложить! Да и окна открыть надо - комнату проветрить!
- Потом разложим!
- Нет, тут и правда, душно – пойдём лучше прогуляемся в лесу - там такой свежий воздух! – у Фериде всегда семь пятниц на неделе.
Кямран вздохнул, но перечить супруге не стал. Не сводя с неё своего горящего взгляда, и не выпуская из объятий, обречённо произнёс: «На воздух, так на воздух… Так и быть — прогуляемся немного!», хотя самым огромным его желанием в этот момент было побыстрее овладеть ею, и не раз. Так же, в обнимку они шагнули к двери. Фериде на секунду остановилась и привстала на цыпочки, чтоб в знак благодарности чмокнуть мужа в щёку – так по душе оказался его сюрприз. Поцелуй смазался, и пришелся куда-то то-ли в шею, то ли в ухо, и она ощутила такой родной сводящий с ума запах — запах ЕЁ мужчины!
— Ты так умопомрачительно пахнешь! — интригующе призналась она, едва касаясь губами его уха. Не выдержав, Кямран простонал, чуть не прорычал: «О Аллах! Фериде, какая прогулка?! Потом!» и, развернувшись у двери, легонько подтолкнул госпожу обратно в комнату. Ловко закрыл дверь ногой, повалил жену на топчан и стал горячо целовать. Та с нежностью отвечала на страстные поцелуи, безуспешно пытаясь расстегнуть пуговицы его пиджака. Он тут же помог любимой — быстро расправился с пуговицами, стянул пиджак и отшвырнул его подальше. Затем расстегнул, почти оборвал, миниатюрные застёжки на её платье и, обнажив декольте, поочерёдно расцеловал каждую грудь. Кямран всегда умел завести и разжечь даму, и вскоре огонь его желания перекинулся на Фериде.
Королек вскрикнула, когда Кямран нежно прикусил её сосок — пусть это было чуть больно, однако настолько сладостно, что пронимало насквозь. Её рука незаметно проскользнула под рубашку и прикоснулась к тёплой меховой мужской груди, и от этого прикосновения Кямран вздрогнул, словно сквозь его тело прошёл электрический разряд.
— Фериде…, — с дрожью в голосе попросил он, — давай, сними рубашку с меня…Сама…
В ответ на эту просьбу Фериде, уже не в силах сдерживать желание, совершенно одурманенная своей и мужниной страстью, аккуратно принялась за пуговицы рубашки. Медленно расстёгивала она их по одной, дразня нетерпеливого супруга своей неспешностью. Когда с этим было покончено, и ненужная больше одежда ничего не скрывала, она залюбовалась мощным мужским торсом, а потом скорее прижалась к нему и с упоением стала гладить широкую спину. Поглаживания легких нежных, но горячих пальчиков ещё больше распалило супруга и подстегнуло к более изощренным ласкам.
Фериде закрыла глаза, растворяясь в пламенных объятиях любимого.
Ах, эти руки Кямрана! Они, кажется, были везде и всюду, хозяйничали по всему телу одновременно! Фериде и не заметила, как они оба оказались обнаженными, а мягкие идеально очерченные губы супруга всё продолжали целовать её тело, заставляя трепетать и просить большего.
Фериде уже не стеснялась моментов близости, как бывало поначалу, и с Кямраном ей каждый раз было неописуемо сладко. Входя в транс от охватившего её вожделения, она нежно прошептала:
— Кямран, милый, у меня прямо голова кружится. Это от любви к тебе…
— Красавица моя, Фериде! Очень тебя хочу!
Не прерывая поцелуя, Кямран навалился на жену и коленом раздвинул соблазнительные ножки. Нависая всем телом, он как бы подразнил свою милую какое-то время прежде, чем она впустила его, закатив глаза от палитры захлестнувших её чувств и ощущений.
Став женой записного красавца, доктора Кямрана, Фериде порой подумывала о любовно-интимных выкрутасах, которыми в былые времена так долго удерживала молодого любовника вдова Нариман.
«Интересно, что же такого вытворяла Нариман в постели, что он, как дурачок, за ней бегал?» — даже сейчас эта навязчивая мысль не давала покоя молодой жене. Но вот неслабый толчок Кямрана вытеснил и эту, и другие мысли из её головы. Прекрасное женское тело выгнулась навстречу мужской силе, а с губ сорвался громкий стон наслаждения.