Надо признать, что подобные думы посещали выпускницу французского пансиона последнее время частенько. Только ответа она не находила. «Я всего лишь маленькая птичка Королёк и не знаю всех этих постельных премудростей, но, пожалуй, мне не следует так стесняться и противиться каждый раз, когда Кямран предлагает что-то новое, что мне незнакомо и от этого кажется странным и нелепым. Она искусна в любви, а я? Неужели можно пресытиться нежностью? Нет, я должна открыть Кямрану не только душу! Ах, как же трудно и страшно переступить через свою стеснительность!"
Едва муж блаженно отвалился на спину, «Спасибо тебе, лев мой!» — промурлыкала красавица и поцеловала своего героя в шею. Кямран зажмурил глаза от удовольствия и прошептал: «Sevgilim, целуй ещё!»
Милая жёнушка наградила его несколькими трепетными поцелуями, заставляя своего льва урчать, как и подобает довольному царю зверей.
- Я просто обязан раскрыть Фериде, — думал врач, — помочь ей познать свою чувственность!
Он повернулся к жене и в ответ тоже покрыл поцелуями любимое лицо и шею. Его усы приятно щекотали, и Фериде с улыбкой хихикнула:
— Кямрааан, щекотно!
— М-м-мм-, сладкая моя… Гюльбешекер, так бы и съел тебя!
Тут Кямран накрыл её ладонь своей — большой загорелой — и приложил к своей волосатой груди, дал почувствовать биение сердца и ощутить твердый сосок. Затем, не отпуская, неумолимо повёл дальше — к низу живота. Когда он привёл эту ручку туда, где… Фериде попыталась высвободиться в ужасе вытаращившись на супруга — сердце её сильно заколотилось, будто намерилось пробить грудную клетку.
— Ах, Кямран! Что, что ты делаешь?!
Доктор же, лукаво улыбаясь, потерся носом об её аккуратный носик и спокойно вымолвил:
— Фериде, услада моя, просто прикоснись пальчиками…
«Да что я, в самом деле? Ведь я же больше жизни люблю Кямрана! А если люблю, то люблю его ВСЕГО!» — очень кстати осенила учительницу простая истина.
«Аллах, Аллах!» — Фериде робко дотронулась до его могучего полового органа и тут же, как ошпаренная, одёрнула руку. Но только стоило ей поймать магический взгляд чёрных, завораживающих глаз своего господина, как она вновь коснулась этого дела одним пальцем, мгновенно ощущая приятную упругость, а вместе с этим и свою собственную власть над мужским достоинством возлюбленного…
«А что, если я полностью возьму это в руку?» — посетила её шальная идея, и, недолго думая, неожиданно осмелев, Фериде всей ладошкой нежно охватила предмет своего смущения. Кямран же, вновь объятый желанием, простонал:
— Ну ка, сожми чуть сильнее!
При этом его теплая ладонь по-прежнему накрывала её ладошку и властно направляла действия своей неопытной госпожи. Фериде горела, будто охваченная огнём. Стыд жёг ей уши и лицо. Сердце и вовсе норовило выпрыгнуть из груди. А она сжимала напряженный ствол и чувствовала, как намокает.
— Кямран…Люби меня! — прошептала она, глядя в его потемневшие полуприкрытые глаза.
— Я тебя… очень люблю, девочка моя, — прерывисто дыша, отвечал он, не переставая манипулировать ручкой жены, так, как ему хотелось бы, чтобы делала она сама. Фериде же смущенно улыбалась и краснела всё сильнее, чем здорово забавляла своего льва. Но виду он не подавал, лишь в его глазах плясали смешинки-чёртики.
«Ему нравится! Нариман, наверняка, тоже так делала», — догадалась Фериде и продолжила сжимать и поглаживать твёрдый член.
«Не буду форсировать события, пусть входит во вкус постепенно», — рассудил Кямран и отпустил руку несмотря на то, что ему невообразимо сильно хотелось, чтоб нежная ладошка подольше задержалась там, где она сейчас находилась.
Перепугавшись вдруг охватившего её отчаянного желания прикоснуться к мужскому достоинству губами, Фериде залилась краской. Однако, будучи особой целеустремлённой, она решила, что ни за что не позволит себе проиграть негласную битву с бывшей любовницей Кямрана, безусловно оставившую след в его душе. Тогда, преодолев робость, она спустилась ниже и неуверенно так, легонько дотронулась до его гордости губами — припухшими от непрерывных поцелуев. Жеребец-доктор от неожиданности замер и широко раскрыл глаза.
— Ах, Фериде! Ты - моё счастье! – только и смог прошептать наш доктор.
А его счастье, сгорая и от стыда за свою нескромность, и от обуявшего её вожделения, ласково обхватила член мужа губами. Кямран и сам не мог поверить, что это никакой не сон — ласки bal dudak осмелевшей жены ТАМ стремительно понесли его на вершину блаженства.
Фериде старалась показать свою любовь — пусть неумело, зато невыразимо трогательно и оттого ещё более приятно, целуя и облизывая. В какой-то момент ей показалось, будто это всё равно, что леденец обсасывать, и она едва не захихикала от такого сравнения.