В комнате они зажгли керосиновую лампу и стали готовиться ко сну. Разбирая вещи и постельные принадлежности, Фериде не обнаружила своей ночной сорочки.
- Кямран! Ты не видел моё ночное платье?
- Yok…, - как можно правдоподобнее разыграл удивление Кямран.
- Я точно помню, что складывала его в баул. А теперь не могу найти!
- Детка, это не так страшно. Обойдёшься сегодня без него.
- Да, но…
- На что оно тебе? Я согрею, - Кямран одним шагом приблизился к жене и обхватил тонкий стан руками, так, что большие ладони сомкнулись на её пояснице, и притянул к себе. Лицом к лицу, нос к носу, глаза в глаза - так, что ресницы обоих соприкоснулись, и добавил своим бархатным баритоном: «Я бы всё равно его с тебя снял».
3. Согрел (из новеллы СЕКРЕТЫ ЛЕСНОЙ СТОРОЖКИ)
В мае-месяце, несмотря на, казалось бы, установившееся тепло, ночами всё ещё весьма зябко, тем более, вдали от города, в лесу. В нежилой сторожке прохлада дала о себе знать очень скоро. Предусмотрительный Кямран позаботился о том, чтобы ночевать им было тепло, а если повезёт, то и жарко в определённом смысле. Загодя он затопил печку, благо, дровишки были наготове. Фериде помогла – принесла веточки – сухостой, которого полно было под деревьями – на растопку. Теперь они оживлённо потрескивали в печи.
Комнатушка освещалась оранжевым светом, пробивающимся из оконца чугунной печки. Она же ранее этим вечером послужила и для разогрева ужина – отправляя молодых за город, верные калфы щедро снабдили их провизией, всё было уложено в корзинку и завёрнуто в узел.
За время ужина и посиделок на крылечке жилище успело уютно нагреться.
- Как тут тепло! – обрадованно воскликнула Фериде.
- Я же обещал, что согрею! – довольно ответил доктор и уверенно потянулся к застёжкам платья. – Давай, помогу раздеться? – Кямрана охватило волнительное предвкушение вновь увидеть свою единственную во всей красе. Чтобы продлить удовольствие и разжечь взаимное желание, он проделывал это не очень быстро и после каждого снятого предмета одежды прерывал процесс поцелуем, с каждым разом всё более интимным и чувственным - как бы превращая их действия в игру. Когда дело дошло до нижнего белья, Фериде уже самой было невтерпеж вновь заняться любовью.
- Кямран, а поцелуй меня опять? – со стеснительными нотками в голосе попросила она.
- А я что, по-твоему, делаю?
- …поцелуй, как тогда…
- Когда «тогда?» - муж сделал вид, будто не понял, хотя в душе ликовал, что удалось раскрутить жену на откровенные ласки – значит, он на правильном пути.
- Ну, когда мы только приехали…
- Поцелую … мою красивую…С удовольствием всю зацелую! Только… А что мне за это будет? – ему всегда нравилось наблюдать как мило конфузится Фериде, и поэтому иногда он позволял себе над ней подтрунивать, но не слишком, ведь не то, если перегнуть палку, можно было и получить по первое число от Королька.
- Ну… Я тогда тоже помогу тебе раздеться…
- Ладно…А ещё?
- Не знаю… А что бы ты хотел? – пыталась угадать Фериде, уже явно ощущая прилив желания.
- Я уже сказал тебе, что мне понравилось…сегодня.
- Tamam… - Фериде потупила взгляд. - Только ты – первый.
Мужчину не пришлось долго уговаривать – взмахнув длинными густыми ресницами, он сноровисто скинул с себя остатки одежды, повалил жену на свеже-застеленную тахту и со знанием дела принялся доставлять то новое для молодой женщины удовольствие, о котором она осмелилась попросить.
Подрагивающие пламя керосиновой лампы, оранжево-золотой танец огня в печке, жар, исходящий и от её стенок, и от разгорячённых тел создавали неповторимую романтичную обстановку. Она как нельзя лучше располагала к тому, чтобы забыть о жизненном и будничном и предаться любовной игре. Тёмные тени фигур на стене – мужской и женской - двигались в феерическом танце страсти, и это зрелище добавляло мистики и таинства в атмосферу лесной сторожки. Дома такого не было - здесь всё иначе. И сам ты иной – больше не тот - домашний, приличный и правильный. К тому же они одни, им не надо сдерживать эмоции – дабы никто из домашних вдруг не услышал – мало ли.
- Тепло тебе? – спросил Кямран жену, громко стонущую в блаженной истоме. Ответ ему был и так понятен – султанша его сердца была ещё прекраснее в своей первозданной красоте и, казалось, готова на всё, лишь бы он продолжал вести её по тропе любовных услад. – Теперь ты.
Глаза Фериде округлились с немым укором «Как это? Зачем он остановился на самом интересном?»
- Мы же договорились, canım! Я жду-не дождусь, когда эти медовые губки…, - Кямран отёр усы и не стал договаривать фразу.
Причудливые тени на стене вытворяли такое, о чём Фериде раньше и думать постеснялась бы. Любовное действо захватило её настолько, что единственное, о чём она думала – это о своём всепоглощающем чувстве к Кямрану и о том, как это чудесно – дарить ласку любимому до бесконечности человеку. Ведь в истинной любви всегда дают больше, чем берут.