«Вот те на!» - Кямран разочарованно выдохнул. Он уставился в окно – там пробегал однообразный пейзаж с кое-где поросшими леском холмами и разбегающимися в разные стороны разноцветными полями – зелёными, желтыми, бурыми – в зависимости от того, что на них было посажено. Будто в калейдоскоп положили всего несколько стёклышек – тёмно-зелёное, ярко-желтое, красно-бурое, светло-зелёное, и вот они складываются в похожие и постоянно повторяющиеся комбинации. Быстро надоедает. Зато не отвлекает от мыслей.
«Размечтался! В самом деле, чего я от неё хочу после трёх ночей и одного утра? В самое первое утро она вскочила первая и упорхнула, да я бы и так не претендовал. А сегодня был день важного отъезда…То самое утро после второй их ночи было самым волшебным утром в его жизни. Кямран непроизвольно улыбнулся, когда вспоминал подробности сладкого пробуждения и что за ним последовало.) Заниматься этим только в спальне!? Девочка моя, ты не представляешь, как много чудесного тебя ещё ждёт, главное - доверься мне! Всё же нельзя быть таким нетерпеливым эгоистом! Она и в спальне-то не решается взглянуть на меня неодетого. Какой тут «в поезде»?! Тоже мне, придумал! Похотливый ишак! Только настроение ей испортил! Какое я имел право!?»
Так он размышлял и ругал себя за непродуманное поведение. Меньше всего на свете ему хотелось бы обижать и разочаровывать Фериде, особенно в самом начале свадебного путешествия.
«Что я наделал?! Теперь она обиделась и будет сторониться меня всю дорогу! Ах, Кямран, Ах!»
Когда душевные и телесные волнения улеглись, статный доктор вышел из купе с намерением загладить свою вину перед любимой. Фериде изучала расписание на стене, а может, делала вид, что изучает его. Она водила пальчиком по строкам и сверяла данные расписания со своими часиками, при этом чуть заметно шевелила губами.
Кямран подошёл вплотную и обнял молодую жену.
- Убери руки! – недружелюбно отозвалась Фериде. – Тут люди ходят!
- Успокойся. Никого в коридоре нет, все сидят на своих местах и занимаются своими делами.
- Всё равно. Что тебе от меня надо? – птичка взъерошила пёрышки и была готова отразить очередное притязание.
- Çalıkuşu, я просто хотел попросить у тебя прощения. Я сам не рад, что обидел тебя. Прости меня, пожалуйста! – Кямран легонько чмокнул её в макушку, не разнимая объятий. – Обещаю, что не буду к тебе приставать. Не будет того, чего ты так сильно не хочешь.
Фериде и не подумала повернуть головы, лишь сделала вид, что продолжает читать расписание движения поезда.
- Sevgilim? Ты простишь меня?
Фериде продолжала упорно молчать. Её старые привычки и характер отчасти неожиданно для неё самой выбрались из тайников души и заявили о себе.
- Во сколько мы прибудем в Софию? – Кямран попытался сменить тактику и уйти от неприятной темы.
- В шесть тридцать. Тут же написано.
Молодожён понял, что восстановить настроение суженой так просто и быстро не получится. Тогда вместо того, чтоб стоять у неё над душой и вымаливать прощение он решил на время оставить её в покое, а заодно и развеяться. «Обиделась! Вы гляньте! А если разобраться, что такого он сделал? Захотел свою законную жену? Подумаешь, в поезде? Так, наоборот, это даже интересно! Выдумала: «Что люди скажут?»
Он вернулся в купе, надел пиджак, взял из саквояжа портсигар, поправил растрепавшиеся волосы и направился в вагон-ресторан, чтобы выкурить сигару, окончательно успокоиться, поразмыслить над сложившейся ситуацией, и возможно, пообщаться с интересными попутчиками.
8. Дорожные знакомства (из новеллы СЕКРЕТЫ ЛЕСНОЙ СТОРОЖКИ)
Фериде по-прежнему стояла лицом к окну и даже не удосужилась обернуться, когда Кямран прошел мимо. Он кашлянул и как ни в чём не бывало, непринужденным тоном сказал ей, что идёт в салон, через вагон от них.
«Он что, считает, что я теперь его собственность? Неужели нельзя подождать? Хм! Прямо в поезде?! Да как же это?! Это ведь будет очевидно для всех вокруг! Как он смеет меня перед всеми позорить?!» - негодовала Фериде.
Согласно расписанию, первой долгой остановкой была румынская столица Бухарест. Хорошо, хоть не так поздно - значит, они засветло пересекут Дунай и даже увидят город.
Вагон-ресторан был условно разделён на две части. Одна, с обеденными столами на четверых была предназначена непосредственно для трапез пассажиров – она пока пустовала, так как время было между обедом и ужином. Другая же, поменьше, представляла из себя что-то типа клуба с креслами и журнальными столиками. Там всегда были в наличии свежие газеты почти всех европейских стран, во всяком случае тех, территорию которых пересекал экспресс. Компания из трех мужчин что-то серьёзно обсуждала по-немецки, двое джентльменов английской наружности в твидовых костюмах играли в шахматы. Пожилой человек профессорского вида в очках-пенсне и с седой бородкой увлечённо читал газету «Le Figaro”. Его мимика, периодические хмыканье и фырканье, а также манера рассеянно стряхивать пепел сигары подчас мимо пепельницы, выдавало, что он немало возмущён новостями, преподносимыми этой французской либеральной газетой.