Профессиональное чутьё подсказало Кямрану, что причина наплыва больных, явно, общая для них всех. Он тут же подошёл к коллегам.
— Боюсь, это то, что я подумал…
— Так и есть! Я тоже опасался, что случаем *дифтерита (устаревшее название "дифтерии"), что мы наблюдали на прошлой неделе, мы не ограничимся. Этого и следовало ожидать. Хорошо, что мы заблаговременно подготовились и запаслись противодифтерийной сывороткой – спасибо Мурат-бею! Только, бьюсь об заклад, что хоть мы и центральная больница и снабжаемся лучше других, её может не хватить, если болезнь будет распространяться такими темпами — у неё довольно короткий инкубационный период. Да ещё наверняка, придётся делиться с другими городами. Я слышал, что в Бурсе тоже зарегистрированы случаи.
Разговаривать было некогда, ибо было понятно, что в городе, и скорее всего, уже и за его пределами, произошла вспышка *дифтерита — смертельной болезни, способной унести человеческие, и чаще всего, детские жизни. Не впервые заползает она в восточные города. Особенно сейчас, в летнюю жару ей это проще сделать. Поэтому задачей медиков было — не только помочь заболевшим, успеть спасти их, но и не дать заразе перекинуться на другие поселения. Слишком свежи были воспоминания о недавно пережитой чуме, которая чуть было не стоила жизни Сейфеттин бею, да и самому Кямрану. Allah korusun! (Упаси Аллах! — тур.)
Кямран решительным шагом вошёл в свой кабинет, тщательно вымыл руки, надел халат и без промедления начал принимать больных, которых направляла к нему медсестра. У всех обнаруживались одни и те же симптомы — отёк горла, боль при глотании и характерный серый налёт на миндалинах, будто всю носоглотку и гортань затянуло плотной плёнкой, практически неотделяемой от тканей, страшное начинается, когда они постепенно отмирают. И всё это на фоне температуры и тошноты. Он лично шприцом вводил спасительную сыворотку каждому, а затем помощница провожала людей в больничную палату на дальнейшее лечение, которое по большей части заключалось в снятии жара и полоскании горла, а также надежде на действие противодифтерийной сыворотки – большого достижения науки. Отпускать домой никого было нельзя, дабы не дать очагу болезни разгореться сильнее, как уже случалось в прежние годы. Памятуя о том, что вирус передаётся по воздуху, он закрыл лицо марлевой повязкой — так, что остались видны одни его чёрные глаза. Впрочем, так поступил и остальной больничный персонал. В аккурат после позапрошлогодней эпидемии чумы с подачи доктора Лазара эта практика была перенята у французских врачей и стала обязательной и в стамбульских больницах.
Весь день Кямрана слился в сплошную череду больных — схожая картина болезни у каждого, и всем до единого он был обязан помочь. Отдельным испытанием для Кямрана стало - сделать трахеотомию ребёнку, который вот-вот мог скончаться от удушья. Ошибёшься на миллиметр и случится непоправимое! Руки помнили эту процедуру со времен учёбы, но практики-то не хватало! Позвал доктора Араса, чтоб подстраховал и помог, да и просто для уверенности. Всё-таки не каждый день приходится разрезать и дырявить скальпелем чью-то шею и вставлять трубку в трахею! Тем более, у детей всё такое маленькое и хрупкое. Действовать надо было быстро и чётко. Мать мальчика в отчаянии рыдала и умоляла Аллаха и всех вокруг спасти сына. Отец, с виду типичный ремесленник, старался держаться и успокаивал её:
— Да не голоси ты так! Для чего-то ж Аллах подарил нам сына, значит убережёт его! Доктора, поди знают, что делают!
Услышав эти слова, Кямран чуть не выронил скальпель — это что ж получается, он сейчас в роли Всевышнего?! Если так, то пусть же Аллах всемогущий направит его руку и не даст ей дрогнуть!
— Bismillahirrahmanirrahim («Во имя Аллаха, милостивого и справедливого» — тур.) — он нащупал нужное место на шее, рассёк кожу, затем выверенным движением разрезал хрящи, добрался до трахеи и осторожно, дабы не повредить кольца и не задеть заднюю стенку, сделал аккуратный разрез. Доктор Арас уже держал наготове расширитель и трубку. Внезапно мальчик перестал дышать совсем. Но уже через несколько секунд закашлялся, как и должно было быть по правилам — значит, поступил воздух. Уже пол-дела сделано! Но облегчённо вздохнуть Кямран смог только после того, как они зафиксировали небольшую трубку в горле маленького пациента и зашили разрез.
Çok şukür! (Слава Аллаху! — тур.)
Забегая вперед скажем, что за несколько дней последующих дней он набил руку, проведя ещё не одну такую операцию.