- Тётя… – Фериде поняла, что бесполезно что-либо отрицать и, как бы ни мучало её смущение, момент признания отодвигать было дальше некуда.
- Голубки мои, - опешив, Бесиме переводила взгляд с Фериде на Кямрана, - неужели, это то, что я думаю?
- Anne…(мама, - тур.), - заикнулся было Кямран.
- Да?! Да?! А ты, выходит, знал и молчал?! Ты почему молчал?! Скажи, сынок, зачем скрывал от матери? Отчего не хотел светлой новостью обрадовать мою душу?! Neden oğlum?! (Почему, сын мой? – тур.)
Бесиме ханым еле справлялась с наплывом эмоций, у неё аж голова заболела. Столько событий произошло за последние недели! Она только-только попривыкла к плохим вестям, которые не переставая сыпались на их головы, а теперь дети ошеломили её счастливой. Однако, сей отрадный момент омрачился обидой из-за того, что её, близкого человека, не сразу посвятили в дела. Она даже чуть разозлилась на сына за его скрытность. Надо же! Столько времени таил важную новость! Почему не поделился? С матерью же, не с кем-нибудь! Знал бы он, как она переживала от того, что у них всё не было и не было детей. Как горячо молилась Всевышнему, чтоб послал первенца Кямрану с Корольком. Какие только мысли ей в голову не лезли. Мало ли как бывает… Женщина и в самом деле устала отбиваться от вопросов знакомых о том, скоро ли она станет бабушкой. А эти двое - полюбуйтесь-ка на них - устроили из беременности мировой секрет! Ах, Кямран! Ах!!!
Наверняка, это всё заморочки Фериде. Вечно она смущается. Вот и теперь стоит вся красная, как маков цвет.
- Ну, прости нас, мамочка! Видишь ли, мы решили не рассказывать до тех пор, как будем полностью уверены. А потом Фериде уехала, а дальше… Но теперь вы всё знаете. Так что… Да, можете нас поздравить!
Кямран положил руку на плечо жены, крепко прижал её к себе - как крылом укрыл, давая понять, что никому не позволит смущать её и докучать расспросами.
Подоспел и Сейфеттин бей. По-отечески он обнял Фериде и дал ей поцеловать свою руку и приложиться к ней лбом. Дядя одобрительно покачал головой и заговорщицки подмигнул Кямрану, дескать, «Лев мой, я в тебе никогда не сомневался! Я знал, что у вас всё получится!»
Гюльмисаль и Дильбер *калфы (*служанки) вместе с кормилицей Сютлю переглядывались с вытаращенными от удивления глазами и, как только до них дошла очередь, принялись душить Фериде в обьятиях.
- *Çok şükür! Çok şükür! (*Хвала Всевышнему! – тур.). Услышал Всемилостивый мои молитвы! - приговаривала Бесиме, хватаясь то за голову, то за сердце. - Какая прекрасная новость! Долгожданная! Да только как же тревожно в такое-то время деток рожать… То болезни, то войны – нет покоя, нам грешным! В мире-то что делается! Лишний раз и газеты читать боишься! Да что там «в мире», у нас в городе всё вверх дном перевернулось! Как на пороховой бочке сидим. Не ровен час, взлетим. Allah korusun! (*упаси Аллах), - она ущипнула мочку уха. (традиционный жест турок). – Потому-то моя душа и ликует, и боится!
- Раскудахталась! Не нагнетай, жена! Жизнь не останавливается. Лучше б велела приготовить манты и накрыть торжественный ужин по такому случаю! — сказал веское слово глава семьи.
Столичная жизнь теперь отличалась от прежней. Людские заботы стали какими-то мелкими, незначительными. Развлечения уже казались неуместными. Неужели, кого-то волнует, сколько банок сливового варенья наварили в доме или надолго ли останутся в моде рукава с буфами, когда соседние страны вовсю воюют друг с другом, когда гибнут люди, бомбят города…и не «где-то там», а рядом, в доселе благополучных странах? Германские корабли уже зачем-то стоят в бухте Золотой Рог! В Константинополе полным-полно немецких военных моряков всех рангов и европейцев подозрительного вида. Мальчишки хвастаются друг перед другом спичечными коробкАми, какими-то картинками, открытками и прочими заграничными мелочами, что удалось выклянчить у немецких офицеров с крейсеров «Гёбен» и «Бреслау».
По прошествии нескольких недель люди волей-неволей потихоньку приспособились к новым реалиям, свыклись с новостями, благо на их стране военные действия не сказывались…пока. Разве что цены уверенно ползли и ползли вверх, а хозяйки на всякий случай запасались мукой, булгуром, фасолью да оливковым маслом – кто знает, что будет дальше, если уже сейчас по опустевшему Босфору больше не снуют суда всех держав, маяки погасли, в то время как в порту кипит разгрузка громоздких ящиков, поговаривают, что с минами.