А уже через двадцать стандартных минут подруг, вместе с остальными добровольцами, уже грузили в дискоид с эмблемами флотских «коммандос». Пеле и Ясмин осталось только удивляться, экзотическим представителям военно-строительного «планктона» решившем попробовать себя в роли операторов боевых киборгов. Здесь были и скуластые тиронийки полукровки, и неуклюжий долговязый «ботан» с Альфы, и болезненно толстый землянин с лицом, на котором застыла забавная смесь пафоса и испуга. Пилоты летательного аппарата не скрывали иронии, рассматривая эту разномастную публику. Добровольцы тем временем расползались по десантному отделению и овладевали механикой противоперегрузочных ниш.
«Не бойся, Пелика, - успокаивала себя леди-матрос, вводя личный код в учётный терминал ниши. - Управлять боевыми киборгами - не грязь с толстолапыми месить. Мы с Ясмин ещё бросим в кварт наши боевые ордена. И не в кварт со зловонным миксом (чтоб они там подавились эти тупые аврелианские цуки!), А в кварт с хорошим медовым пивом».
Когда дискоид оторвался от земли, она присмотрелась к нише, где находилась Ясмин. Та спала.
«Напрочь замучили Ясми в пещерах, - подумала Пела после короткого удивления выдержкой подруги. - Но хорошо, что и длинноногая блонди осталась на базе: мне меньше нервов».
3
Борт линкора L1 «Айн-Соф»,
система звезды Мелани
в Тёмном агрегате Ориона.
25 пентария 417 года Эры Восстановления.
Преподобная Тарасвати всем опытным естеством Знающей чувствовала: что-то пошло не так. Где-то в глобальном механизме событий произошел сбой, и зубцы колеса причин теперь не затрагивали зубьев колеса последствий. Командор Зоран, его офицеры и все участники экспедиции ждали приказов от императора. Семь суток назад через Белые Камни из семьи Салуто к императорской резиденции были отправлены обновленные подробные отчеты о находках на Тифоне и о гипотетических локации гнезда матки. Тогда же из резиденции пришло подтверждение: отчеты получены. За двое суток после этого сестра Гитель, которая перед Советом Двадцати Трех отвечала за безопасность планеты Женщин, отправила Тарасвати обширную информацию о том, что агенты врага получают посвящение из-за поражения шаровой молнией. В ней Гитель, среди прочего, отметила, что в экипаже линкора не выявлено ни одного человека, который бы имел в своём медицинском файле отметку о таком поражение.
И после этого уже пятые сутки никаких приказов или распоряжений не поступало.
Преподобная Тарасвати уединилась для размышлений в отдаленной части жилых помещений корабля, где начиналась километровая анфилада эвакуационных палуб, транспортных и лабораторных отсеков. Здесь, в безлюдных дебрях линкора, она искала утраченного равновесия. Внезапное и ничем не спровоцированное отступничество Мулан смутило знающих. Ведь вера в благих предков-магонийцев была одной из краеугольных основ государственной религии Пифии - учение о Незыблемой Гармонии. Знающая, которая теряла веру в благость предков, прекращала быть знающей. В первую очередь, отречение от основ веры означало преступный разрыв с правящей иерархией Планеты женщин. Публичный демарш Мулан мог повлечь за собой неприятные последствия не только для самой отступницы, но и для Тарасвати, которая рекомендовала молодую пифийку к участию в экспедиции. На безупречную репутацию высокородной жрицы теперь должна упасть тень. У неё не было никакого желания разговаривать с Мулан - та сказала достаточно для пожизненного искупления. Здесь всё выглядело вполне понятным. Но жрицу беспокоила она сама. Худшим из того, что произошло в зале совещаний, было то, что сама Тарасвати на мгновение поддалась логике «пищевой гипотезы» и почувствовала, как качается её вера.
«Как можно было впасть в сомнения относительно попечительской миссии предков? - удивлялась себе Знающая. - Ведь благая сущность этой миссии подтверждена не только найденными магонийскими текстами, но и теми Святыми Матерями прошлых эпох, которые умели общаться с бессмертными духами, что живут у Благого Света!»
Покаянные раздумья жрицы прервало ощущение чьего-то присутствия. Её умение видеть неповторимые узоры ментальной графики немедленно подсказало, кто именно скрывается за перегородкой палубы.
- Гумм, подойди ко мне, - позвала клона Знающая.
- Вы все видите, Преподобная, - вздохнул тот, оставляя свое убежище.
- А зачем прятаться?
- Я боялся побеспокоить вас, Преподобная.
- Уже побеспокоил. Я тебя слушаю.
- Вы очень рассердились на Мулан?
- Мы не будем это обсуждать.
- Велудуман завещал нам прощать…
- Я уже сказала тебе, брат, что мы не будем обсуждать ни поступка Мулан, ни моего отношения к ней. Ты чего хотел от меня?
- Да, Преподобная.
- Ты знаешь, Гумм, что я умею читать мысли?
- Да.
- Я хочу сказать тебе, брат мой, что твои мысли мне не нравятся.
- Они мне самому не нравятся, Преподобная.
- Мне кажется, брат мой, что Мулан не та женщина, которая сделала бы тебя счастливым.
- Но я ничего не могу с собой сделать. Я думаю только о ней. Посоветуйте мне, Преподобная.
- Это то, что в древности называли АМОК - любовным неистовством, - предположила Знающая. - Это болезнь сознания, и от неё нет лекарств. Попроси у командора, чтобы тебя уже сегодня поместили в кокон. Мне говорили, что от психозов навязчивого состояния спасает компенсационный сон.
- А другого способа нет?
- Я не имею права применять свои умения для изменения твоей ментальной графики.
- Простите, Преподобная, что я подумал об этом.
- Молись Велудуману, благому Держателю Сводов. Пусть он даст тебе силы воздержаться от безрассудных поступков. Я сказала.
- Благодарю вас, Преподобная, - Гумм побрел к эскалатору.
- Подожди!
Гумм остановился и вопросительно посмотрел на Тарасвати.
- Ты сказал ей?
- Да.
- А что она тебе ответила?
- Что это безнадежно.
- Она объяснила, почему?
- Да, Преподобная. Она сказала, что совершила преступление против Святых Матерей и вскоре её сошлют на каторжные работы. Она сказала, что может быть моей до конца экспедиции, но родить мне детей она уже не успеет. Это правда?
- К сожалению.
- Что мне делать?
- Любить Мулан, пока у вас ещё есть время.
- Мулан не желала никому зла. Она смотрела много старых записей и читала много древних книг. Она прочитала книгу, где рассказывалось о расе, которая создала людей для того, чтобы потом скормить их космический чудищам. А ещё она смотрела очень древний фильм о звездолёте «Прометей» …
- Не всем древние книги и фильмы идут на пользу, Гумм. Но не отчаивайся. Наслаждайся даже тем, что скоро закончится, и молись благому Велудуману за спасение бессмертной монады отступницы Мулан.
В то время, когда Гумм исповедовался Преподобной Тарасвати, капитан-командор Зоран встретился лицом к лицу с начальником исследовательской части корабля Гвен Маккослиб-Вэй.
- Во-первых, - обратился он к баронессе, - хочу поздравить вас с новым назначением вашего мужа. Я всегда говорил, что настоящий специалист никогда не останется без работы.
- Я немного удивлена тем, что Ланс согласился на подобную должность, - признала Вэй. - Да ещё и на Аврелии. Может, и нехорошо так говорить, но я недолюбливаю аврелианцев. Очень специфические люди. Те из них, с кем я была знакома, отличались каким-то навязчивым желанием всех поучать. Как будто только они знают, что правильно, а что нет. Лансу там будет трудно.
- Вполне согласен с вами, баронесса. В учебном кампусе у меня был сержантом аврелианец. Редкой тупости скотина. Так он постоянно объяснял нам, курсантам, что такое жизнь, как её надо правильно прожить и почему только на Аврелии живут порядочные люди, а на других планетах - извращенцы и мошенники … Но Велудуман с ними, с этими аврелианцами. Я, баронесса, хотел поговорить с вами о другом.
- Внимательно слушаю вас, капитан-командор.
- У вас все хорошо?