У дома Егор вышел первым и велел Виктору позвать охранников, чтобы отнести в дом Виталия. Аглая сама вышла из машины и устало пошла к дому. Муж догнал её, и придержал перед ней дверь. Они вместе вошли в дом.
- Вернулись? – вышла к ним Татьяна.
- Исчезни, Звонарева, - тихо рыкнул Егор.
Горничная ретировалась в кухню, увлекая туда и Галину Михайловну.
- Устала? – спросил Егор Аглаю.
- Да.
- Это от каблуков. Давай подержу. Разуйся, - предложил он.
Она протянула ему бутылку. Он взял её руки в свои ладони, но она непроизвольно отдёрнула руки.
Бутылка проскользнула между ними и с грохотом разбилась о мраморный пол холла. Коньяк на миг оглушил их своим ванильно-карамельным ароматом.
- Кажется, наш Союз разбился, - хмыкнул Егор, который вовсе не хотел принимать подарка от соперника.
- И ранил меня осколками, - всхлипнула Аглая, поджав ногу.
- ЧТО?!
Он быстро опустился перед ней на колени, наплевав на костюм, и приподнял подол белого платья в алую растекающуюся крапинку. В левую щиколотку воткнулся осколок стекла, и по ноге в серебряную босоножку сочилась кровь.
- О чёрт! Таня! – заорал он, - Таня! – и подхватил жену на руки.
Таня испуганно вбежала в прихожую.
- Аптечку! Живо! – и он внёс жену в гостиную, усадив её на диван.
- Не кричи, Сашу разбудишь! – отругала его Аглая, - и незачем было меня сюда тащить! Я испорчу ковёр!
- К чёрту!
Он скинул смокинг и постелил его ей под ноги.
- О, нет!
- Этот костюм всё равно безнадёжно испорчен твоим браслетом. Кстати, спасибо, что выкрутилась перед Тиграном. Ему не следует совать нос в наш брак.
- Да. Ой! – охнула она, когда он вытащил осколок.
Кровь побежала сильнее.
- Звонарева! – заревел Горыныч, - уволю к чёрту!
Таня вбежала с аптечкой и присела перед Аглаей.
- О, господи! Подвинься-ка! – оттеснила она хозяина и быстро прижала к ране стерильную салфетку, потом ещё и ещё, а потом быстро протёрла края раны перекисью и туго забинтовала.
Но на бинте тут же проступила кровь.
- Жгут нужен! Да шевелись уже, Чертанов! – рявкнула она.
Он подал ей жгут, и она ловко и быстро затянула его Аглае под коленом.
Аккуратно собрав грязные перевязочные, она заглянула Аглае в лицо.
- Ты как?
- Всё в порядке, - устало улыбнулась Аглая.
- Может, милицию вызвать? – спросила Таня.
- Не стоит.
- Чего-о?! – заревел было Горыныч.
- Ребёнка разбудишь! – дуэтом зашипели на него жена и горничная.
Егор отпрянул, но тут же надвинулся на них.
- Брысь отсюда, Звонарева. Унеси это и убери стекло в холле, а то ещё кто-нибудь поранится, - приказал он.
Горничная вышла. Он повернулся к жене.
- Я… я не хотел. Я… сожалею.
- Это просто моё невезение. Несчастный случай. Не берите в голову, Егор Аркадьевич. Любой союз очень хрупок, а союз, оторванный от традиций, совсем нелегко сохранить, - и она встала, - спокойной ночи.
Егор молча подошёл и поднял её на руки.
- Не нужно!
- Не нужно указывать мне, что мне делать!
Аглая в изнеможении прикрыла глаза…
***
Она давно спала, уставшая притворяться и терпеть боль, а он ещё долго пил, сидя в одиночестве в столовой, потягивая домашнее красное вино из огромного бокала, и отсчитывая вслед за часами, бьющими полночь, сколько раз за последние дни его сердце сжималось и останавливалось из-за собственной жены…
Глава 3. Одна неделя или семь дней
Глава 3. Одна неделя или семь дней
Иным людям и семи лет не хватит, чтобы хоть сколько-нибудь
понять друг друга, иным же и семи дней более чем достаточно.
(Джейн Остин «Чувство и чувствительность»)