- Глашенька, я здесь, Глаша! – и он сгрёб её в объятия, задыхаясь от нежности и пытаясь унять страх за неё в колотящемся сердце.
Она плакала и стонала, и Егор понял, что она всё ещё спит, и её мучают кошмары.
- Аглая! Глашенька! Проснись! Маленькая моя! Проснись, Глаша!
Аглая резко вздохнула и проснулась. Он включил лампу. Она заплакала.
- Да что ж это такое-то?! Аглая, не плачь. Ну, не могу я твои слёзы видеть!
- А вы уходите и не смотрите! Зачем вы вообще сюда пришли?!
- Так ты же звала меня, Глашенька, - и он наконец поцеловал её, слегка коснувшись губ, - как же я мог не прийти? – и он снова её поцеловал.
- Я не звала! – всхлипнула она.
- У меня весь дом в свидетелях, - усмехнулся Егор, склоняясь над ней для нежного поцелуя.
- Уходите!
- Хорошо.
Он снова её поцеловал и снова, и снова.
- Сейчас же! – глубоко вздохнула она, а выдохнула срывающимся стоном.
- Уже иду, - он целовал и лицо, и шею, и плечи, и кончики пальчиков загипсованной руки лёгкими частыми поцелуями.
- Мне больно.
- Где?
- Везде. Губы. И руку.
- И ещё ты вся ледяная! Подвинься-ка.
- Нет!
- Не тупите, мадам Кукушкина! Двигайся, говорю! Я тебя просто согрею.
Они повозились, устраиваясь, когда он в наглую залез к ней в постель.
- Когда я была Кукушкиной, со мной всякие ужасы не происходили!
- Прости! Ну, прости ты меня ради бога! Иди сюда, вот так. Так тебе будет удобнее. Я тебе обещаю, что такого больше не повторится! Я больше никогда не оставлю тебя одну. Вот совсем никогда, Аглая, правда! Я нигде тебя одну не оставлю: ни дома, ни в гостях, ни в магазине, ни у врача, нигде-нигде, и за тобой всегда будет кто-нибудь присматривать. И я сам всегда буду с тобой. Я вообще без тебя не смогу! Я теперь просто не смогу без тебя жить. Слышишь, Глаш?
Но она уже крепко спала, пригревшись у его бока.
- Ну, завтра скажу, - вздохнул он, укутывая жену, - а позвала всё-таки сама! У меня весь дом в свидетелях, - прошептал Горыныч, снова с удовольствием вспомнив, как она кричала в своём кошмаре и звала спасителя: «Егор! Егор!»…
***
- Да не возись уже, спи! – раздражённо велела Тане Галина Михайловна.
- Ой, да сплю я, сплю, - огрызнулась Таня.
Но сон не шёл. Она села на кровати и отдёрнула занавеску. За окном стояла лунная ночь, и по тёмному небу рассыпались яркие звёзды.
- На луну гадаешь? – спросила экономка, протяжно зевнув.
- На судьбу, мама Галя, - грустно вздохнула Таня.
- Не горюй, Таньша! Будет и у тебя любовь! И детки, и семья, и всё будет…
Часть 3. Вечные ценности. Глава 1. После дождичка в четверг
Часть III. Вечные ценности
Пренебрежение здравым смыслом — верный путь к счастью
(Джейн Остин «Гордость и предубеждение»)
Глава 1. После дождичка в четверг
Это было бы самым большим несчастием.
Найти приятным человека, которого решилась ненавидеть.
(Джейн Остин «Гордость и предубеждение»)
Утром в четверг зарядил дождь. Может быть поэтому весь дом спал, хотя обычно все в это время уже собирались за завтраком.
Егор проснулся раньше всех – всё-таки он был хозяином дома – и не сразу сообразил, где находится. Но скосив глаза на подушку и увидев светлую макушку жены, он облегчённо вздохнул и блаженно улыбнулся. Вот наконец он и проснулся в постели жены! Правда, это мало напоминало брачную ночь, но она была рядом, и он не сходил с ума от беспокойства за неё. Вот только тут холодно, и лучше им спать в одной постели в его спальне. На этой мысли Егор помрачнел. Аглая категорически не желала ни входить в его комнату, ни ложиться в его постель. Он прикидывал, как бы он мог её туда заманить, но выходило, что никак.
«Зайдёт она, как же! После дождичка в четверг! Но здесь она точно простынет. Как я сразу не проверил эту чёртову мансарду! Тут просто ледник! Это всё равно, что ярангу во льду вырубить и сделать вид, что и это жильё…»