- Слушай, мне правда в суд подскочить надо, но потом я вернусь. А ты, чем тут изводиться, лучше сходи с Галиной Михайловной, навести дядю Колю. Она болтливая тётка, развлечёт тебя какими-нибудь историями. А ты убедишься, с какими тяжёлыми случаями справляется сейчас наша медицина. Да? Ну, вот и хорошо. Галина Михайловна, забирайте его, - и Виталий уехал по делам.
- Идёмте, Тигран Саркисович, - позвала Галина Михайловна, и даже взяла взрослого крепкого тридцатипятилетнего мужчину за руку, как маленького…
***
Катя закончила смену и ещё заполнила текущие документы, и вышла из садика совершенно уставшая и разбитая – и бессонной странной страстной ночью, и угрызениями совести, и бессовестными мечтами.
Она шла и разглядывала в лужах своё отражение. Натолкнувшись на чьи-то ботинки, она просто попыталась их обойти, но ботинки снова преградили ей путь.
Катя подняла глаза. Перед ней стоял Сазонов.
- Георгий?!
- Привет.
- Здравствуй…те, - она опустила голову от смущения.
- Да иди...те ты с вашими приветствиями! Ты почему так сбежала?!
- Я просто поехала на работу, Георгий Александрович.
- Не оставив ни записки, не позвонив! – еле сдерживая ярость, уточнил он.
- Извините, мне нужно идти. До свидания, - и она попробовала его обойти.
Он живо перехватил её за руку и подтащил к себе.
- Где? Когда? Во сколько? – коротко и яростно спрашивал он.
- Вы о чём?
- О свидании!
- Я… мне правда, нужно идти.
- Куда? К кому? Кстати, где ты живёшь?
- До свидания.
Она попробовала пройти два шага, но он в жизни никому не уступал и ни перед чем не отступал. Схватив её, резко развернул к себе.
Кудри взлетели и упали на лицо. Он протянул руку к тугому локону. Катя вдруг резко отстранилась и закрылась рукой, по-детски вздрогнув и ахнув. Сазонов оторопел и вдруг понял.
- Кать! Он что, тебя бил?! – он осторожно притянул её к себе, - Катюша?
Она опустила голову.
- Погоди, этот шрам на брови, и ещё тот под затылком?! И на бедре?
Катя всхлипнула. Он обнял и прижал её к себе. Она заплакала. Он прижал крепче и втянул запах её волос. И поморщился.
- Кать, а Кать? Хорош рыдать! Ну, всё, всё. Маленькая моя! Катька! Кстати, Катюх, а чем у тебя волосы пахнут? – спросил он, мучимый любопытством.
- Кефиром, - всхлипнула Катя напоследок и высморкалась, отстранившись от него и достав платок из кармана.
- Это чего – типа маска для укрепления волос?
- Это я присела Славику шнурки завязать, а Игорёк на меня кефир вылил.
Сазонов усмехнулся.
- А ты откуда в масках для волос разбираешься? – спросила она.
- Ну, так! Я три раза был женат! У меня три дочери и сын, три бывших жены и три тёщи, да ещё тётка, сестра отца и племянница, дочка сестры. Так что разбираюсь. На вот ещё платок. Мне сопливых баб не надо.
- А каких надо? – шмыгнула она, беря его платок.
- Никаких не надо. Я тебя хочу, - и он наконец поцеловал её, - идём?
- Куда? – еле переведя дыхание от поцелуя, спросила Катя.
- Ну, а куда ты там собиралась?
- Домой.
- Ну, идём к тебе домой. Посмотрю, как ты живёшь.
- Э-э, я в общаге живу.
- Ну, идём в твою общагу.
- Вы меня не поняли, Георгий Александрович. Я живу в педагогическом общежитии, в комнате с двумя соседками. Мне дали койко-место после развода. Я не могу вас к себе пригласить. Да и семьи у меня нет, и всё имущество в этой сумке.
- Ну, тогда поехали ко мне, Катюша. Навсегда. Замуж тебя возьму, всё равно опять жениться собирался, - он её поцеловал, - и бить не буду. Никогда, Кать…
***
Тигран помог Галине Михайловне поднять дядю Колю на подушки повыше, и пожал ему руку.
- Вот, гляди, Иваныч, Танечка сегодня оладушков напекла, а тебе ещё отдельно блинчиков сделала, да икоркой нафаршировала, как доктор велел, чтобы кровь восполнять.
- У Танюхи руки золотые, - сказал дядя Коля, - да и поболтать с ней приятно. Чего сама не приехала?