— Говори, что случилось, — проговорил он с обычной своей, чуть бесшабашной улыбкой, — не понравились союзники, а?
— Это неправильные слова, товарищ Чжу. Совершенно превосходные бойцы, до командировки я и не представлял себе, что это значит на самом деле. И это не только мое мнение, товарищ Возницын, он из числа советских… наблюдателей, полностью со мной согласен. Говорит, что они напоминают советскую гвардию в самом конце сорок второго, еще до решающих побед, а он провоевал два года и знает, о чем говорит. Они очень храбрые, стойкие, выносливые, да. А еще они очень умелые, нам у них учиться и учиться…
Вступление в войну китайцев дало себя знать практически сразу же. Бои, с определенного момента превратившиеся для южной коалиции, по существу, в добивание остатков деморализованного, беспорядочно бегущего врага, снова стали вязкими и тяжелыми, с неожиданно высокими потерями. Марши, после прорыва фронта проходившие в оперативной пустоте, стали делом прямо опасным для жизни и очень, очень медленным. В гористой местности, где как-то сойти с дороги представлялось невозможным, китайцы с дьявольской изобретательностью ставили сотни, тысячи разнотипных мин, а потом вели снайперский огонь по саперам. Дорогу приходилось пробивать всякого рода механическими средствами разминирования, но и танковые тралы подрывались на управляемых фугасах. Более того, снайперская стрельба велась и ночью, казалось, виртуозно замаскированные стрелки специально охотились именно за саперами, в первую очередь, мешая грамотно оборудовать позиции. Непрерывно просачиваясь через плохо оборудованную линию обороны, ночью они атаковали какой-нибудь заранее облюбованный взвод превосходящими силами. При этом они широко использовали «дули», — еще те, первое поколение, уже снятое с вооружения в СССР, — и автоматическое оружие. В таких случаях атакованное подразделение, как правило, погибало полностью, за исключением небольшого числа попавших в плен. Если в результате ночного боя удавалось выйти на открытый фланг следующего подразделения южан, его постигала та же участь. Таким образом, наутро зачастую оказывалось, что позиции, с таким трудом и потерями захваченные накануне днем, ночью полностью потеряны, и их надо брать заново, вот только, из-за ночных потерь, брать их без пополнения нечем. К делу подключились серьезные аналитики, и неожиданно выяснилось, что такого рода тактика в истории так и не окончившейся мировой войны является новой. То есть элементы присутствовали, почитай, у всех сторон, но, чтобы как базовая тактическая схема, — штабные спецы встретились впервые. И, по всем признакам, отрабатывалась и доводилась такого рода тактика достаточно давно. Это следовало хотя бы из явной, привычной умелости врага.
Эти бестии, казалось, видят ночью, как кошки. О том, что у противника на вооружении есть очень хорошие приборы ночного видения, имелись вполне достоверные сведения, но, во-первых, верить в это, парадоксальным образом, не хотелось, а во-вторых, приборов и на самом деле имелось не так много.
— Американцы — глупые, — с непоколебимой уверенностью эксперта говорил Сун Бо его новый знакомец, — ночью воевать, в горах воевать, — совсем дураки, да. Если бы нам побольше такого оружия, — он любовно погладил ствол «дули», — мы давно очистили бы Корею от длинноносых и Южных предателей, наймитов империализма. Освободили бы весь Китай и пошли дальше…
— Это куда?
— Туда, куда укажет великий вождь трудового народа товарищ Мао Цзе-дун. К окончательной победе социализма во всем мире. А они мало дают огненных ружей, и автоматов, и коротких винтовок они тоже дают мало. Непонятно, почему великий вождь трудового народа товарищ Мао Цзе-дун не выступил с инициативой критиковать русских за это в партийных ячейках и в партийных газетах.
— Слушай, — а ты не подумал, что им, может быть, самим надо? Что они в оружие вложили труд? Они будут давать вам оружие, а что взамен?
— Мы за них ведем вооруженную борьбу с империализмом, поэтому они должны снабжать нас оружием. В условиях вооруженного противостояния с империализмом говорить о какой-то плате значит скатываться на капиталистические позиции. Называется ревизионизм.
Новый знакомый имел темное, малоподвижное, невыразительное лицо, не менее двенадцати лет боевого опыта и непоколебимые убеждения. Собственно, никакого другого опыта он, практически, и не имел, зато имеющийся боевой опыт отличался крайним разнообразием и кому-нибудь, хоть на йоту менее идейному, показался бы совершенно чудовищным. Он командовал в 39-й армии (Чего?!!) чем-то вроде отделения, одновременно выполняя роль снайпера. Звали его Во Бинг-вэн, что, само по себе, могло бы вызывать улыбку, если бы сама личность носящего имя не располагала к юмору так мало.