Прошло пять дней с момента начала наступления, но лучше не становилось, становилось хуже. Без особого сопротивления забрав назад Пхеньян, северяне поспешно перегруппировывали войска для повторного броска за 38-ю параллель, руководство Южного Альянса так же поспешно укрепляло позиции вдоль нее, но тут возникала одна проблема: позиции эти оказалось некому оборонять. После ряда новых попыток деблокировать окруженные группировки, командир 3-й пехотной дивизии США заявил, что после нового штурма то, что останется от его дивизии, «можно будет завернуть в носовой платок и засунуть в карман». В развитии событий возникла пауза — не пауза, а так, — заминка, совсем короткая, казалось бы, незаметная, но, однако, ее заметили буквально все. В этот промежуток времени советское руководство предложило свои услуги в качестве посредника, на что Макартур ответил немедленным отказом. Известно, что в посредники идут либо те, кто заведомо безопасен для обеих сторон, какая-нибудь Швеция или Швейцария, либо уж тот, кто считает себя самым крутым, и третьего варианта не дано. На это его решимости хватило.
Однако, так или иначе, наступила пора срочно принимать принципиальное решение, а генерал Макартур медлил, поскольку решение было только одно, — немедленная эвакуация войск морем, пока не поздно, — и оно его категорически не устраивало, потому что мало напоминало блестящую и неоспоримую победу*.
До сих пор остается тайной, что именно смогло преодолеть его странную нерешительность, но приказ на эвакуацию все-таки был отдан. Наступил момент, которого так ждали, к которому так готовились и в который до конца не верили в штабах КНА, НОАК и Особого Дальневосточного Военного округа.
*На то, чтобы превратить в неоспоримое достижение очевидно разгромный Дюнкерк, потребовалось лет тридцать неустанных усилий пропаганды.
По какой-то причине американское командование приняло решение эвакуировать окруженных, по возможности, сразу, точнее, — в кратчайшие сроки. С точки зрения психологии подобное решение даже слишком понятно, но не исключено, что оно стало ошибкой. Может быть, — ошибкой, поскольку наверняка в таких сложных обстоятельствах ничего сказать нельзя. Возможно, разбей они эту стратегическую операцию на несколько этапов, сделай их последовательность произвольной, такого определенного, однозначного ответа на все вопросы сразу могло бы и не выйти.
Надо сказать, обе стороны старались ничего не оставить на волю случая и старательно подтаскивали к предполагаемому месту событий все, что могли. Над «котлами», в которых оказались заперты окруженцы, шли почти непрерывные воздушные бои, и ни одна из сторон пока не могла взять верха, но это равновесие, разумеется, никак не могло устраивать попавшую в невыгодное положение сторону. Чтобы резко, одним рывком нарушить его, американское командование гнало к восточному побережью Кореи все оставшиеся у него после Инчхона авианосцы. Там они потеряли два: «Вэлли Фордж» и «Филлипиэн Си», сравнительно новые, не попавшие под программу послевоенной модернизации, и потому находившиеся в составе неофициальной «первой линии». Кроме них в этом сражении Южный Альянс потерял два британских авианосца, тяжелый и легкий. Теперь сюда подтягивалось действительно все. То, что могло успеть и то, что успеть не могло даже теоретически. По прикидкам, к двум имеющимся под рукой авианосцам в осмысленные сроки могло успеть шесть, и ни одного британского среди них уже не было.
Опыты по использованию в палубной авиации реактивных машин, как будто бы, обнадеживали, но верховный главнокомандующий и слышать не хотел ни о каких не прошедших надлежащей проверки новациях, и реактивных машин тут не было, ни одной. Ударные машины, даже штурмовики, решительно свели к минимуму, а торпедоносцев не было ни одного. У врага не имелось ни одной посудины, достойной торпеды, и достойного упоминания флота не было тоже. Авиация*, — вот от чего предстояло защищать транспортные корабли, битком набитые беззащитными сухопутными, и следствием этого стало более полутысячи палубных истребителей при пилотах, прошедших хорошую подготовку, но в мирное время, и оттого не имевших боевого опыта. Это, в самом деле, очень, очень много.
*В ТР у северян авиации, по сути, не было. Поэтому войскам Южного Альянса, вчистую, вдребезги и пополам проигравшим сухопутное сражение севернее 38-й параллели, рассеявшим по многочисленным котлам практически все войска, удалось их эвакуировать в полном почти составе морем, можно сказать, — беспрепятственно и только с самыми номинальными потерями, они заняли позиции посередине полуострова, и война кончилась патом. Как то и положено в случае «взаимно-блокированных» позиций.