— Шпеер, Крупп, как вы объясните это? — высоким, почти визгливым голосом спросил Гитлер, быстрыми шагами подходя к столу.
Фюрер вытянуло руку, буквально ткнув указательным пальцем в гору какого-то железа на своем столе.
— Мой фюрер, я… я не понимаю, — первым заговорил Шпеер, с искренним недоумением рассматривая то, что лежало на столе. — Что это такое?
Крупп, ничего не говоря, сделал шаг вперед. Из нагрудного кармана пиджака извлек мешочек с моноклем, аккуратно извлёк его и принялся самым внимательным образом рассматривать металлические предметы.
Какое-то, совсем недолгое, время в кабинете царила тишина. Фюрер сверлил взглядом Шпеера и Круппа, а те, в свою очередь, не сводили глаз со стола.
— Я жду ответа на свой вопрос! — Гитлер, судя по звенящему от злости голосу, едва сдерживался. — Что это такое?
Он резко развернулся в сторону Круппа и громко рявкнул:
— Крупп, вы совсем разучились работать⁈ Рейх вам мало платит денег? Тогда что это такое? — Гитлер поднял одну из массивных толстых стальных пластин с крупным отверстием по середине и с чувством потряс ей в воздухе. — Почему вашу броню на наших танках можно пробить винтовочной пулей⁈
Тряхнул еще раз и кинул ее на стол, отчего с металлическим звоном в стороны полетели другие железки. Тоненько звеня, на пол посыпались пули.
— Шпеер, черт вас дери, а вы куда смотрите⁈ Как вы могли такое допустить⁈ Что вы молчите и хлопаете глазами⁈
— Мой фюрер, — осторожно начал Крупп с совершенно бледным вытянутым лицом. — Здесь какая-то ошибка. Винтовочным патроном просто невозможно пробить мою броню. Это первоклассная закаленная сталь.
— Что⁈ Ошибка⁈ Вы слышали это⁈ — буквально взревел Гитлер, взмахивая руками перед собой. Похоже, у него начинался очередной приступ бешенства, который он сам называл не иначе, как моменты мистического озарения. — Даргес⁈ Живо неси сюда винтовку!
Буквально через мгновение в дверях появился личный адъютант с советской винтовкой в руках. Не иначе, где-то рядом ждал.
— Покажи этим двум остолопам что здесь происходит!
Офицер невозмутимо зарядил патрон в винтовку, взял со стола одну из металлических пластин и поставил ее у стены. После этого по кивку фюрера прицелился и выстрелил.
Ба-ах! — раздался громкий выстрел, в комнате остро запахло порохом.
— Вот, вот! — фюрер подбежал к валявшейся пластине, схватил ее и бросил прямо на стол. — Видите! Видите, что сделал самая обычная пуля с вашей броневой плитой! А мы ведь эту броню ставим на наши танки!
Крупп первым схватил этот образец, и начал его тут же тщательно ощупывать руками, словно хотел убедиться в его реальности. Лицо при этом было растерянным, словно он потерял что-то очень важное и не знал что теперь делать.
— Как же так? Это же с виду обычная пуля, — промышленник едва не принюхивался к винтовке, из которой только что выстрелили. — Этого же не может быть… А здесь броня, самая настоящая броня, настоящая катанная сталь…
Он смотрел на громадное отверстие в броневой пластине, и ничего не мог понять. Отверстие представляло собой круг с ровными границами, словно бы выплавленными в металле. Зрелище было настолько странным, что волосы на голове начинали шевелиться. Ведь, настолько ровные края у входного отверстия могли возникнуть только в двух случаях. Во-первых, если пуля имела чуть ли не космическую скорость, чего явно не наблюдалось. Во-вторых, подобная картина могла возникнуть, если твердость пули многократно превышала твердость всех известных металлов и камней. Но такого просто не могло было быть. На земле просто не было ничего подобного от слова совсем.
— Что это такое, Крупп? — хозяин кабинета оказался рядом, сложив руки на груди. — Не знаешь? А я знаю! Мне сообщили, что это новейшая разработка русских! Понимаешь, недочеловеки смогли разработать серхбоеприпас, а мы не можем! Как это понимать? Ну?
И Шпеер и Крупп молчали, хлопали глазами, Увиденное не лезло ни в какие рамки. Они просто не знали, что и ответить.