Она удивленно покачала головой. Больно уж странными у этого мальца выходили поиски. К примеру, зачем сидеть в читальном зале библиотеки и искать ответы на банальные вопросы — что такое Советский Союз, кто такой Сталин и др.?
Уже хотела было уйти, как ей на глаза попали еще более странные записи.
— Какие еще гномы? Кто это? Что это за мистика?
Корявым мальчишечьим подчерком были написаны и другие «похоже» слова — эльфы, подгорный народ, орки.
— Это же все сказки! Чего ж для этого рыскать в энциклопедии? Нужно будет сейчас сказать, чтобы времени не тратил.
— Архипов? Александр, подойти сюда, — библиотекарь повернулась к книжным полкам, возле которых стоял ученик. — Ты чего ищешь-то? Скажи, вместе поищем.
Тот замер с раскрытой книгой в руке. Некоторое время смотрел на нее так, словно не понимал, кто он и где находится. Наконец, вздохнув, спросил:
— Хочу знать, кто самый главный?
Женщина аж опешила от такого вопроса.
— Что? Как это, кто самый главный? — растерялась она. — Где самый главный?
— Кто у нас самый главный? — Архипов упрямо повторил свой вопрос, добавив в него слово два слова — «у нас».
— Ну, если просто, не вдаваясь в подробности, то Советское государство возглавляет Иосиф Виссарионович Сталин. Ты что забыл об этом? Вот его портрет.
Не поворачиваясь, она показала на стену за спиной. Именно там висел портрет Сталина — фото строго человека с черными усами.
— Он самый главный?
В голосе у парня было такое удивление, словно он увидел что-то совершенно невероятное. Журову тут же пот пробил, и она резко обернулась, чтобы самой посмотреть на портрет. Не дай Бог, что-то с ним случилось. Ведь, посадят же, как Анну Ивановну, учительницу начальных классов, у которой один малыш случайно пририсовал к портрету рожки…
— Вот портрет Иосифа Виссарионовича Сталина, великий вождь и учитель, который ведет весь советский народ к светлому будущему, — все с портретом было в порядке, поэтому и говорила она с явным облегчением.
— И он точно самый главный? Он король? — не унимался мальчишка, продолжая задавать странные вопросы. И это становилось уже не смешно, а даже тревожно. — Или есть кто-то главнее?
— Все, хватит! — «обрезала» она, прикрикнув на Архипова. — Будешь еще вести такие разговоры, я попрошу директора вызвать в школу твоих родителей. Понял?
Глава 7
Трагедия
п. Красный Яр
Дом Федора Архипова
Федор встал рано — давно уже сложившаяся привычка. Хоть смена и начиналась около семи утра, но нужно было еще приготовиться — неторопливо привести себя в порядок, спокойно позавтракать, собрать тормозок с припасами в шахту. Именно так его еще отец приучил собираться на работу. Мол, суетливый шахтер — плохой шахтер, невнимательный, рассеянный, а это на глубине смерти подобно.
— … Федя, садись за стол, поснедай, — Прасковья уже накрыла на стол. Двигалась по избе тихо, плавно, стараясь лишний раз не шуметь, чтобы не разбудить детей. — Новое полотенце не забудь в сумку положить, а то снова со старым, грязным пойдешь. Сергеина Ленка мне уже высказала. Мол, совсем за мужем не следишь, а она-то каждый день ему новый вышитый рушник в рюкзак кладет… Балаболка… Возьми, не забудь, понял?
Федор степенно «работал» ложкой, хлебая щи. Время от времени кивал на ее слова, особо не вслушиваясь в их смысл. Эти разговоры, в которых Прасковья о чем-то рассказывала, а он большей частью молча слушал, давно уже стали привычным ритуалом, без которого было сложно представить утро.
— … Как у Саньки дела в школе? — отодвинув от себя опустевшую тарелку, он подвинул ближе чашку с травяным чаем. Положил туда ложку меда, стал медленно помешивать, задумчиво глядя на жену. — Чай, уже скоро середина мая.
Прасковья тут же с тревогой посмотрела в огороженный закуток, где спали дети.
— Учится, — вздохнула она. — Я вчера с его учительницей разговаривала, с Анной Николаевной. Вроде все хорошо, говорит, старается. Только, мол, очень серьезный, нелюдимый. Еще, говорит, книжки стал запоем читать.
Она снова вздохнула, на что он поморщился.
— Чего вздыхаешь? Пацан за учебу взялся, книги читает, а не по чужим садам лазает. К шахтерскому делу большой интерес имеет. Уже вон даже наградой отметили, — кивнул на стену, где на самом видно месте висели грамоты в аккуратных рамочках. Там же на небольшой полочке лежала коробка с именными часами. — Все хорошо, Проша. Тебе в церкви сказали, что нечего тревожиться. Не успеешь оглянуться, как Санька уже по девкам будет бегать. Помнишь, как мы с тобой ночью у старого колодца…