Но, стиснув зубы, отец опустил рубильник, отправляя подъемник наверх. Первая партия шахтеров пошла.
— Братва, чего случилось-то? — из перехода выходила первая бригада, и у нее были те же самые вопросы. — Газы что ли где прорвало⁈ Не слыхали вроде.
С матами отправили и эту партию. Внизу остались только они.
— Ну, мужики, с Богом, — бригадир захлопнул дверь в подъемнике. — Если в пустую шум подняли, то на улицу вылетим, а может и сядем.
Петруха нахохлился, опустив сильные руки. Отец опустил голову. А чего сейчас говорить? Они уже приняли решение, и им за него отвечать.
Наверху загудело, и железная кабина дернулась, медленно таща их наверх. Скрежетал металл, гудел двигатель, шелестел трос — обычные звуки, но от них становилось еще тяжелее на душе.
— Не-е… — у меня перехватило горло, слова застревали, не желая выходить. — Не успели.
С расширившимся от ужаса глазами я оглядел всех в подъемнике и, заскулив, сел на корточки.
И в этот момент все началось! Сначала раздался страшный стон, тут же сменившийся нарастающим шуршанием. Пласты породы начали смещаться. Находясь под неимоверным давлением, иногда они перемещаются на десятки и более метров. Виной тому может быть мощный прорыв газов, грунтовые воды или неправильно рассчитанный шахтовый проход. Всякое могло сработать.
— На пол, все на пол! — тут же заорал отец, накрывая меня собой. — За скобы держитесь!
Подъемник дергался рывками, то и дело бился о железные балки. Еще немного, и он развалится. Заклепанная кабина никогда не рассчитывалась на такие испытания.
— П…ц, мужики! — крикнул Петруха, выудив из внутреннего кармана робы небольшую фляжку. — Давайте, хоть по глотку, все равно сейчас сдохнем!
Пригубил, передал отцу. Тот приложился передал бригадиру.
— Все-таки пил сегодня, зараза, — тот скосил глаза в сторону Петрухи. — Дать бы тебе в рожу, да позд…
Прямо по крыше кабины что-то ударило. Через мгновение по металлу загрохотали камни. Подъемник так затрясло, что их раскидало по углам.
— Б…ь!
— А-а-а-а!
Глава 8
Благодарность
Шахта № 17 «Сталинский забой»
Им повезло. Лифтовую шахту повело ровно в тот момент, когда подъемник с шахтерами оказался в шести — семи метрах до поверхности. Сдвинувшийся слой породы начал скручивать многотонные железные балки как пластилиновые, завязывая их узлами.
На этот раз повезло. Перекрученный металл, скальные валуны оставили длинный проход, через который они и выбрались наружу. Все в порезах, синяках, надышавшиеся дымом, полу ослепшие от огня, но выбрались.
— … Петрович, твою мать, в следующий раз будешь с сыном спорить, я тебе самолично рожу в кровь разобью, — на полном серьезе прохрипел бригадир, свалившись прямо на землю рядом с товарищем. — Санька, слышишь? Ты лучше, сразу же ко мне…
— Б…б, я сам себе рожу набью, — выдохнул лежавший рядом Архипов-старший. — Если бы не Санька, все бы там остались. Санька, ты как там?
Отдышались, поднялись и пошли к выходу из полуразвалившейся Проходной. Бригадир шел первым. Сразу же за ним ковылял Архипов-старший, помогая себе подобранной где-то палкой. Потом брел Петруха, тащивший на руках мальчишку. Саньку сильно булыжником приложило, пришлось перевязать.
— Итить вашу мать! Петрович, подь сюды! — бригадир встал как вкопанный у выхода и махнул рукой. — Ты смотри.
— Ничего себе… — обомлел Архипов-старший, выглядывая из-за плеча товарища. — Чего это они? Нас что ли встречают?
А за дверью, и правда, творилось странное. От проходной и до здания шахтоуправления стояла толпа и смотрела в их сторону. Впереди стояли те самые шахтеры, что поднялись первыми. За ними стояли люди с поселка, похоже, прибежавшие, как только на шахте сработал аварийная сирена.
— А чего это они? — это уже подошел Петруха, с удивлением выглядывая на улицу.
— Чего-чего, а ничего, — пробурчал бригадир, махнув рукой. — Это в шахте они нас по матери обкладывали, а здесь до них дошло, из-за кого они живы остались… Пошли, мужики, нечего тут глаза мозолить.
Так они и шли под прицелами сотен глаз. Гулким звуком отдавались удары ботинок по бетонной дороге. Слышалось тяжелые вздохи.
Одни молчали, другие то же молчали, и третьи молчали. А чего тут сотрясать воздух? Шахта давно уже приучила всех — мужчин и женщин — к тишине и немногословию. И так все было ясно: если бы не Устимкин и Архипов из третьей бригады, буквально выгнавшие всех шахтеров на поверхность, здесь произошла бы страшная трагедия. Судя по разрушениям, вряд ли кто-то из шахтерских бригад, находившихся в тот момент под землей, выжил бы. Была бы одна братская могила на шесть с половиной десятков душ. Вот так-то.