— Если решить, что этой точкой обозначен я сам, подумал он, то получается мне нужно пересечь все это пустое пространство, чтобы добраться до дома. При этом, скорее всего придется еще и отмечать дорогу, пройдённую им, составляя карту, или скорее кроки, вроде бы так называют встреченные приметы для составления пройденного пути. Вот только убей не знаю, как именно это делается, и чем именно мне предстоит это отмечать. На ум приходит почему-то только собственная кровь, потому как никакого карандаша или уголька я не наблюдаю. Впрочем, пока это не критично.
Решив, что в любом случае можно подумать об этом и по позже, он свернул пергамент в гармошку, по тем же сгибам, которые на нем имелись, оставив на виду только единственную точку отмечающую его текущее положение, и уложил его в сумку. Как оказалось, в сумке имеется даже специальный кармашек, куда сложенная карта, вошла как по заказу. Теперь, если вдруг в сумке по недосмотру окажется что-то жирное, то карту это наверняка не заденет, после чего внимательно огляделся. Судя по преобладающим бурым, багровым и краповым оттенкам окружающего ландшафта и сплошного песка, с редким вкраплением камней, его занесло в ту самую Багровую пустошь, о которой он совсем недавно вспоминал за кружечкой пива. Вот и довелось наконец почувствовать на своей, простите за выражение, заднице, что же это за пустошь такая. Зато стало понятно, что воду придется экономить. В памяти всколыхнулись старые воспоминания о школе и рассказы учителя о том, что данная местность находится на самом юге, да вдобавок ко всему еще и в Восточной Империи. То есть, мало того, что его отправили неизвестно куда, так еще и на территорию вражеской империи, и теперь любой встречный будет готов прибить его только потому, что он здесь чужак. Может не во всех ее областях, но все же опасаться этого стоит.
Судя по положению солнца, было раннее утро, но даже несмотря на это ощутимо припекало. Еще бы, не зря же возникли поговорки упоминающие эту местность, как знойную и почти безводную пустыню. Хотя когда-то говорят здесь был цветущий край. Хотя об этом скорее всего забыли даже местные жители.
Приблизившись к какому-то огромному камню, и постаравшись оказаться в его тени Женька, попытался понять, в какую сторону лучше всего ему двигаться. Даже достал из сумки свиток. Но увы кроме далекой Изумрудной Долины, самым краешком обозначенной на пергаменте, ничего не было, поэтому никаких ориентиров, пока отследить было невозможно. Прикинув так и эдак, вспомнив о том, что Пустоши находятся почти на самом юге, решил, что стоит забраться еще южнее, а после идти уже по берегу моря. Тем более, он точно помнил, что край этой области где-то выходит на побережье. Правда, как именно называется это море, так и не всплыло в его голове. Сориентировавшись по солнцу, Женька решительно поднялся и пошел на юг. Он в какой-то степени понимал доводы старейшин с согласия, которых и проводились подобные испытания. Но с другой стороны, зачем обычному дворфу пустыня. Никаких захватнических войн они не ведут, довольствуясь в своей жизни Изумрудной долиной и Ледяными горами. И зачем тогда нужен опыт выживания в песках, когда до ближайшей пустыни, минимум месяц пути? С другой стороны, он же хотел посмотреть мир. Вот он, как раз лежит у его ног. Смотри и радуйся своему везению.
Рассуждая про себя Женька шел все дальше на юг торя дорогу в безжизненной Багровой пустоши. Вдруг неожиданно для себя он уткнулся в какое-то сооружение, собранное из камня с невысоким деревянным навесом над ним застеленным толи какой-то ветошью, толи широкими листьями какого-то растения. Стоило ему только перегнуться через бортик, как оказалось колодца, как он почувствовал удар чем-то тяжелым по голове и, потерял сознание.
Глава 4
4
Видимо удар, все же был недостаточно сильным, потому что уже мгновением спустя Женька пришел в себя, но постарался сделать вид, что находится еще в бессознательном состоянии, чтобы понять, что происходит. А происходили довольно забавные вещи. Похоже кто-то упорно желал, чтобы «бесчувственный» гном не свалился в колодец и пытался оттащить его тушку от бортика. В то время как второй голос, раздававшийся рядом, восхищался таким упитанным дворфиком, которого хватит не только на обед, но останется и на ужин, и старался как можно быстрее освободить от содержимого его карманы. В итоге два голоса переругиваясь между собой и отчаянно мешали друг-другу, а Женька, чувствуя такое дело изо всех сил пытался «помочь» этому, все больше склоняясь над зевом колодца, имитируя скорое падение, и в тоже время старался не провалиться туда.