Богиня, сидящая на троне, и видимо свободно читающая мысли обеих находящихся перед ней особей, слегка улыбнулась слегка шевельнув пальцами левой руки одномоментно, сделала так, что оба они и гном, и гоблин вдруг облачились в совсем недурственную одежду. Причем не просто, крестьянские тряпки, а именно воинская броня. При этом, к немалому Женькиному удивлению, на нем вновь оказалась та самая одежка, которой он лишился по собственной неопытности и в какой-то степени глупости, при попадании в плен к дэви. А находящийся неподалеку гоблин вдруг облачился во что-то похожее на то, что было надето на Женке, но в бледно зеленых тонах. Правда имелись еще отличия в оружии. Если у гнома, за плечами находился чехол со сложенным ружьем, за поясом кинжал и топор, то у гоблина, два обоюдоострых клинка, в ножнах за спиной, и небольшой кинжал на поясе.
Друзья вначале не поверили своему счастью. Ведь еще мгновение назад они находился абсолютно нагими, а сейчас оказались и одеты, и вооружены. И потому некоторое время разглядывали друг друга, не в силах сообразить, как все это получилось. Впрочем, долго любоваться собой им не дали. Тихое покашливание со стороны трона, богиня оказалась невероятно тактичной, привело их в чувство и заставило склониться в поклоне, ожидая, когда сидящая на троне женщина соизволить что-то сказать.
Ждать оказалось совсем недолго. Богиня разумеется выдержала паузу, заставив приятелей постоять склонившимися около пары минут, но видимо посчитала это достаточным и потому разрешив им выпрямиться продолжила.
— Мне понравилось, как вы сражались, и вообще вели себя все это время. И потому вы думаю, мне подходите. Хотя, пожалуй, дам вам еще одно, последнее испытание, а вот потом мы с вами возможно поговорим.
В мыслях гнома, тут же разверзлась буря чувств, говорящая о том, что всем что-то от него нужно. При этом, увы, никто не спрашивает его собственного мнения, о том нужно ли все это ему самому. Впрочем, мгновением спустя, он подумал о том, что в конце концов должен быть в какой-то степени благодарен той, что вернула ему его собственную одежду, а не заставила краснеть, оставив его голым. Но и это чувство тоже вступило в спор с тем, что богиня могла бы просто одарить его этим, не желая ничего взамен. Но и эти мысли ушли куда-то в глубину, не дав себе расправиться, потому как богиня продолжала свой монолог, а Женька боялся упустить, что-то из сказанного ею. Все же спорить и возражать богине было бы опрометчиво.
Женька успел заметить лишь легкий взмах руки сидящей на троне богини, а мгновением позже, оказался на небольшой заросшей высокой травой поляне, неподалеку от каких-то холмов.
— Кто этот самка? — услышал Женька вопрос своего приятеля Бовы, заставивший его вздрогнуть от неожиданности.
— Кари — богиня огня, кузнечного дела, рудокопов и чего-то там еще.
— Сука! И тут мой нашел.
— Тебя?
— Да. Мой бежать от она из дом. Она находить мой здесь.
— Ты сбежал от нее, почему?
В ответ Женька увидел лишь взмах конечностью Бовы и сморщенную в негодовании физиономию. Впрочем, лезть в тайны друга он не стал, решив, что рано или поздно все равно узнает эту историю, а настраивать приятеля против себя своими вопросами не стоит, тем более, похоже они ему не приятны. Зато его взгляд упал на одеяние друга, которое было в чем-то похожее на его собственное, правда в отличии от него был грязно-зеленого оттенка и все же несколько отличалось и по крою, и по некоторому вооружению.
Общей была разве, что концепция. То есть точно такие же штаны, сапоги, куртка, плащ с капюшоном и маска, закрывающая половину лица. Присутствовал так же и довольно широкий пояс с поднимающимися вверх ремнями перевязи и похоже закрепленными на ней ножнами располагающимися на спине. Причем клинки, покоящиеся в них, даже на мимолетный взгляд были очень острыми и какими-то хищными. Женька, попросив приятеля рассмотреть их, тут же получил разрешение и долго вглядывался в узоры, нанесенные на их поверхности. Причем это был явно не булат, с его абстрактным рисунком, говорящий о том, что лезвие делали из нескольких десятков слоев стали, проковывая их относительно друг друга. Хотя на первый взгляд это был именно он, но в таком случае, слои были расположены не просто, как лягут, а в строго определенном порядке, потому как сквозь, казалось бы, абстрактного рисунка, проглядывали знакомые по недавно изученным книгам, рунные цепочки, усиливающие прочность клинка, делающие его более гибким, самозатачивающимся и многими другими дополнительными, но очень нужными функциями. К тому же сами клинки были несколько необычными, имея форму, напоминающую консервный нож его родного мира, причем с выступом, служащим для открывания бутылок. Здесь же это давало возможность нанесения рваных ран, когда, возвращая клинок после удара в обратную сторону, этот выступ должен был цепляться за кости и кожу, тем самым вырывая огромные куски мяса. Правда тут же возник вопрос, сразу же озвученный Женькой. Умеет ли Бова этим пользоваться. А то ведь, обычная попытка достать из-за спины клинки, может обернуться тем, что гоблин окажется без головы, срубив ее сам себе.
Как оказалось, последнее не было большой проблемой. Стоило Женьке отойти чуть в сторону, как гоблин продемонстрировал ему свое мастерство владения, двумя клинками, во мгновение ока выкосив вокруг себя от поднимающейся вверх травы, довольно большую полянку, и привычным движением вбросив клинки на их законное место за спиной. После чего, в полголоса произнес не слишком понятные слова.
— Сука и здесь козни строит.
Женька удивленно смотрел на своего друга и долго не мог прийти в себя, соображая, где же сейчас тот увалень Бова, плачущий и жалующийся на своего напарника Чмуку, который постоянно обманывал его и присваивал большую часть добычи. Как-то, не верилось, что такой мастер боя, и тот забитый гоблин одно и тоже лицо. Впрочем, на прямой вопрос, что же он тогда скрывал свои умения и строил из себя недотепу, Бова лишь пожал плечами и произнес.
— Чмука, брат Груда. Бова нет брат. Нет семья. Кто защитит Бова? Бова один. Чмука, Груда, Чукча, Чили, Хрун — семья. Братья. И еще этот сука. — произнес Бова, а после вдруг вполне нормальным языком добавил.
— Лучше быть глупым, но живым.
В общем из его не очень понятного монолога до Женьки дошло, что Бова находился в племени Груды, чуть ли не изгоем, так как был пришлым. Вроде и гоблином, но чужаком. И во всем этом, еще как-то замешана богиня Кари, которую Бова иначе, чем сукой не называл. Понятнее от этого не стало, но хоть что-то прояснилось. Но где именно он заполучил свое мастерство владения клинками так и осталось неизвестным. Впрочем, как бы то ни было, гоблин сейчас находился на его стороне, и уже одно это радовало.
Глава 17
17.
Придя к выводу, что со всем остальным, можно разобраться несколько позже, Женька вернулся к обмундированию.
Помимо двух клинков за спиной, Бова имел небольшой кинжал на поясе. Последний правда в глазах гнома был маловат, но с другой стороны, в качестве орудия разделки мяса, вполне удобен. Так же на поясе имелся небольшой подсумок для мелочевки, но он сейчас был абсолютно пуст, да и не обладал совершенно никакими дополнительными эффектами. Тоже самое касалось и небольшого заплечного мешка. То есть обычные сумка и рюкзак, для действительно какой-то мелочи. Сам же гном, имел на себе все то, что было им потеряно месяц назад, плюс к тому, при нем имелось и то кайло с которым он прорывался сквозь горы. Правда сейчас оно выглядело несколько меньшим, более прочным и новым, да и сама рукоятка была чуть ли не произведением искусства, но тем не менее это было именно орудие каменотеса. И это несколько смутило Женьку, потому что скорее всего предполагалось, кроме его боевых навыков, использовать его силы в чем-то еще. А иначе зачем нужно это орудие труда. Кроме того, очень обрадовало возвращение ему рюкзака, со всем содержимым и поясной сумки. Ведь наверняка, все что имелось в рюкзаке, отнятом у него дэви, как собственные запасы, так и те что передавались вместе с ним в качестве гостинцев, давно уже должны были быть съедены. А сейчас он видел совершенно обратное. Впрочем, вспомнив о том, кто именно вернул ему все обмундирование, сомнения отпали сами собой. В конце концов, подумалось ему, ведь Кари богиня, а, следовательно, вполне могла сотворить подобное чудо. По этому поводу, тут же был устроен праздник живота, выложив на выкошенную Бовой полянку мясные деликатесы. После вынужденной диеты, полусырых крыс, и слизней, мясо, добытое из рюкзака, было верхом блаженства, и приятели обожрались до такой степени, что не хотелось даже лишний раз пошевелиться, а не то чтобы куда-то идти.