Глава 6. Разговор с журналистом
Глава 6. Разговор с журналистом
Хромов жил в так называемом частном секторе. В большом, разделенном на две половины рубленном бревенчатом доме. Его правая половина была обита белым сайдингом, большие пластиковые окна смотрели на улицу зелеными противомоскитными сетками, а разбитые во дворе цветники радовали глаза прохожих...
Половина, на которой проживал Хромов, была крайне запущена: посеревшие, давно некрашеные стены, заросший крапивой огород и теплица с пыльной, порванной во многих местах полиэтиленовой пленкой. Здесь явно обитал человек, для которого внутреннее содержание было важнее внешнего. Причем уже давно. Калитка на эту половину, в отличие от соседской, оказалась гостеприимно распахнутой.
Припарковавшись неподалеку, Суворов прошел во двор, поднялся на скрипучее до неприличия крыльцо и постучал в дверь, когда-то выкрашенную синей краской (о чем свидетельствовали ее отслоившейся похожие на чешую остатки).
- Входитите, на заперто, - отозвались из-за двери.
В сенях пахло старыми газетами и куревом.
Суворов миновал небольшой коридорчик и оказался в просторной, но захламленной до нельзя комнате с большим окном.
По стенам от пола до потолка располагались стеллажи с книгами, на полу громоздились стопки журналов и пожелтевших от времени газет. У окна по-хозяйски расположился большой покрытый зеленым сукном стол. На нем возвышалась электрическая печатной машинка “Ятрань” с гигантской кареткой и заправленным в нее листом писчей бумаги, старинная лампа под зеленым абажуром толстого стекла и полная смятых окурков пепельница. На листе бумаги были напечатаны только два слова “прокрастинация” и “дерьмо”. “Видимо, у хозяина печатной машинки философский склад ума,”- подумал тут Суворов и сразу же испугался, что разговора может и не получится.
Журналист сидел у стола в большом обитом кожей кресле. Кожа у кресла была потрескавшаяся.
Завидев вошедшего, Хромов молча указал рукой на такое же кресло напротив. Она было завалено журналами и книгами.
- Сбросьте все это на пол и садитесь, - прохрипел он вместо приветствия.
- Чаю хотите? - предложил вдруг он, наблюдая, как Суворов осторожно кладет на пол связки журналов, освобождая пространство для своей пятой точки.