— Откуда? — заинтересовалась Нина.
— Мой друг давно влюблен в вас! — Тенгиз опередил Тамаза с выбором. — Так что Алене придется довольствоваться моей особой.
Девушки фыркнули.
— Красивые, черт бы их побрал! — по-грузински заметил Тамаз.
— О чем вы секретничаете? — в один голос спросили девушки.
— Сказал другу пару слов на родном языке. Нельзя?
— Можно, но это не считается хорошим тоном, — улыбнулась Нина.
— Могу перевести. Угодно?
— Угодно.
— Очень красивые, говорю, девушки, — с подчеркнутым акцентом произнес по-русски Тамаз.
— Посреди моря и комплименты приятно слушать.
— Ваш друг правда немой? — спросила Алена.
— Почему? Одну, но очень значительную фразу сказал.
— И ничего больше не может сказать по-русски?
— Может, просто не в духе.
— Хотите, научу вас русскому? — Алена подплыла к Тенгизу. — Ой, как я устала! — Она положила руку на широкое плечо Тенгиза. — Передохну немного, можно?
— Что вы тут делаете так далеко от города? — буркнул Тенгиз.
Девушки переглянулись.
Тенгиз осторожно обхватил Алену за спину и «стал тонуть». Алена вцепилась ему в волосы И сначала потрепала в порядке наказания: «Вот тебе, вот тебе», а потом вытащила из воды.
— Что, мой друг тонет? — притворился испуганным Тамаз.
— Не бойтесь, он в надежных руках, — ответила Нина. — Алена — кандидат в мастера.
— По плаванию?
— Нет, по художественной гимнастике.
— Хвалит меня, чтобы и я не осталась в долгу, — рассмеялась Алена. — Сама уже мастер.
— По художественной гимнастике?
— Нет, по плаванию. Видите, какая красивая.
— Да, очень, — вздохнул Тамаз.
— Чего вздыхаете? — лукаво спросила Нина.
— Устал я…
— И я устала, — сказала Алена. — Давайте поплывем к берегу.
— Давайте.
Они плыли, временами останавливались передохнуть, рассказывали веселые истории, смеялись, дурачились. Тенгиз перехватил взгляд Нины, устремленный на Тамаза, потом кинулся «спасать» Алену, кричавшую ему: «Ой, тону, тону!»
— Как нам от них избавиться? — сказал немного погодя Тамаз.
— Ну-ка, ну-ка, без секретов, говорите по-русски, — рассердилась на Тамаза Нина.
— Вы славные ребята, и мы признаемся, почему так бесцеремонно подплыли к вам, — начала Алена. — Три дня наблюдаем за вами — ни к кому не пристаете!
— Спроси лучше, почему они все время в воде, никогда не загорают! — добавила Нина. — Придем — они в море, уходим — все еще плавают! Может, и спите тут, как дельфины?
— Мы же не такие лентяи, как вы! Встаете поздно, а в полдень обедать бежите, — сказал Тамаз, в отчаянии глядя на Тенгиза — тот весь посинел уже. Солнце успело зайти, стало свежо, и вместе с сумерками подул ветерок.
Девушки выбрались на опустевший берег, обсушились.
Ребята глаз не сводили с двух безупречных, тренированных тел.
Девушки переоделись и присели у самой воды, ожидая ребят.
— Выходите! Не последний день на море! — Нина скинула шапочку, и светлые волосы серебристыми лучами рассыпались по плечам.
— Выходите же! Составим план на завтра! Нам надо уходить: есть хотим и холодно стало, — заворчала Алена.
— Я выйду, не могу больше, очень устал… — сказал Тамаз.
— Потерпи еще немного, уйдут сейчас. — Тенгиз и сам весь дрожал. — Вместе выйдем…
— Не все ли равно — сейчас или потом!
— Вместе выйдем…
— Какое это имеет значение…
Ребята вышли из воды. Не вышли, а выкарабкались, волоча ноги! Могучие руки легко несли хилое туловище с искалеченными ногами.
Девушки вскрикнули и опрометью кинулись прочь. Охваченные ужасом, они неслись не разбирая дороги. Ни при входе на пляж, ни тем более сейчас не заметили сетку из тонкой проволоки, ограждавшую территорию лечебного санатория. Они налетели на ограждение, повалили его и сами растянулись — остались на сетке, словно золотые рыбки…
За моей машиной следовала машина Гогоны и «мигала» мне. Лишь теперь заметил ее. Я остановился на углу просторной площади.