Дом, куда стремился Никола, показался из-за поворота. Из приоткрытой калитки вышагнул серый пушистый кот, взглянул на гостя ленивым взглядом, мяукнул.
— Привет, хозяин, — улыбнулся Никола и вошёл.
Две кошки-пеструшки гоняли птиц по двору, большой рыжий кот щурил на солнце медовые глаза.
— Кошкин-йод!
Никола едва не потерял равновесие — дымчатый малец с боевым мявканьем чуть не угодил под ноги. Никола обернулся в след котёнку. Тот влетел в забор, забил лапами, сражаясь с чем-то невидимым, встал в боевую стойку — лапы нарасшарагу, хвост трубой и замер. Через секунду выпрямился и рванул к дому — уши торчком, а в зубах — серая добыча.
— Ты-то мне и нужен, разбойник, — усмехнулся Никола и следом за котейкой вошёл в дом.
У окна крутила колесо прялки женщина. Седые волосы выбились из-под платка и торчали, подобно хлопьям шерсти на кудели. У печки сидела румяная девица. Пальцы её танцевали над шерстяным полотном, спицы звякали, сталкиваясь носами. Нитка тянулась к скамье и пряталась в ведёрке, чтобы клубок не укатился. Рядом сидел рыжий пушистик и не сводил глаз с крутящегося мотка. Осмелев, сунул лапу, но хозяйка шикнула, и он одёрнулся, прижал уши.
В печке потрескивал огонь, под колючей шапкой у Николы сильнее зачесался лоб.
— Здравы будьте! Валентина, — он поклонился вязальщице, затем и пряхе. — Тётя Клава.
Серый охотник проскочил мимо его ног.
— Доброго светлого, — отозвались женщины.
Котёнок сложил к ногам девушки добычу и гордо взглянул на рыжего сородича. Тот же нисколько не стушевался, а лишь воспользовался ослабшим вниманием хозяйки и сунулся в ведро с пряжей.
— Молодчина, — похвалила девушка кота и обратилась к гостю, — уже пятая за сегодня.
— Мне б такого помощника, — сказал Никола. — Не хочет ли он ко мне перебраться?
Котёнок взглянул искоса, будто задумался, потом шагнул к мышке, подцепил зубами и переложил к ногам Николы.
— Это не похоже на отказ, — усмехнулся Никола и наклонился к малышу.
Ладонь коснулась нежной шёрстки, под пальцами разошлось тихое клокотание.
— Отпустишь со мной?
— Чего ж не отпустить? — пожала плечами девица. — У нас мышеловов хватает, сам знаешь, а то б не к нам за помощником шёл.
Хозяйка глянула на рыжего, тот уже зацепился коготками за моток.
— Брысь!
Котёнка и след простыл, а спасённый клубок вернулся на место.
— Верно, — согласился Никола и поставил крынку со сметаной на стол. — А это лакомство для вас да для зверюг.
Девушка улыбнулась.
— А чего это лоб у тебя раскраснелся? Шапка-то из крапивы, что ли, связана? Дай-ка, — она протянула руку.
— Из крапивы, из репья, — промямлил Никола, — кто ж её знает, да только кусается.
Девушка приложила шапку к щеке, поморщилась. Потом приблизила к губам и зашептала, как подружке на ушко.
— В следующий раз моё вязание бери, оно не колется, — она вернула шапку, ставшую заметно мягче.
— Вот спасибо! — просиял Никола. — Я-то думал, ты с кошками говоришь, а ты вон чё — шерсть заговариваешь!
— С кошками-то у меня беседы, как у всех — накормить да за ушком почесать. А вот с шерстью — тут уж я говорю, а она будто слушает и подчиняется, да к тому же слова, словно живые, сами с губ слетают, я и придумать-то их не успеваю.
— Ничего, научишься, — донеслось сквозь жужжание прялки. — С даром сжиться надобно, чтоб он не только с губ слетал, но и мысль твою доносил.
— Эх, мне бы со своим даром хоть разочек свидеться, — вздохнул Никола. — Я бы сжился так сжился!
— Всему своё время, — подбодрила девушка. — Отыщешь свой дар, никуда он не денется. Мой тоже недавно только показался. Седмицы две тому назад.
— Не денется, говоришь, — закручинился Никола, — как бы я сам куда-нибудь не делся. А то ведь как пустое место. Возьму так однажды да растаю, испарюсь, и разнесёт меня ветер по полям. Какой от меня тогда прок? Вот бы познать себя наконец да пользу начать приносить.
— Слыхала я, — заговорила пряха, — есть в наших краях ткачиха одна, больно уж способная. Толкуют, что она гобелены судьбы плетёт. Тот, кто себя ищет, на работу её глянет и все ответы найдёт.
— Где же ты такое слыхала, мамонька? — удивилась девушка.
— Давеча купец захаживал, много мне пряжи на следующий раз заказал — вот и поведал, что такая искусница завелась, да ниток требует.
— Где ж её найти-то? — встрепенулся Никола. — Куда идти за её гобеленом?
— Слыхал про деревню Сусеки? Там-то она и живёт, если верить купцу.
— Сусеки, значит. Что ж, спасибо вам, хозяюшки, и за кота, и за шапку, и за совет добрый.