— Сторожить тракт некому: тролли и гномы больше не контролируют свои территории. Империя потеряла слишком много людей, больше некому его охранять. Оркам, говорят, тоже досталось, но достоверной информации про них у меня нет.
— Все банкиры и просто влиятельные люди Шарглутии эту неделю стоят на ушах. Самое время делать большие деньги на всеобщих волнениях. Скупаются товары, что будут в дефиците. Отправляются во все ближайшие регионы экспедиции за всем, что можно купить. Скоро наступит сильный дефицит. Пока мы наладим поставки от людей, в Шарглутии можно будет неплохо заработать. Последние слова Мидвак произнёс с таким почти неприкрытым ликованием, что даже Ксавуд, поглощённый собственным горем, ощутил этот заразительный азарт. Для банкира кризис был не бедой, а возможностью.
— Фух, так иногда бывает одиноко и некому выговориться, что аж на стену лезть хочется. А тут с тобой поговорил, и сразу легче стало. Видимо я уже утомил тебя своими разговорами, твоя очередь.
Глава 4
— Что привело тебя ко мне? И кто тебя так отделал, на тебе ведь живого места нет! — Мидвак, наконец, умолк, сделав большой глоток вина и с любопытством глядя на Ксавуда.
Тот откашлялся, пытаясь собраться с мыслями, которые метались в голове, словно потревоженный рой. Ксавуд начал сбивчиво, перескакивая с одного на другое. Сперва он рассказал о случайно подслушанном разговоре у банка — словах, что так сильно зацепили его. Затем, запинаясь, поведал о своих отчаянных мыслях в тот момент и о наивном, бесполезном походе к городской страже. Рассказ завершился тяжёлым, сдавленным шёпотом о самом избиении, о боли, которая всё ещё жгла тело и о потоке угроз и унижений, что обрушились на него.
Мидвак слушал, не перебивая, лишь его брови ползли вверх, а взгляд становился всё более острым и холодным, по мере того как открывалась картина произошедшего. Когда Ксавуд закончил, в комнате повисла звенящая тишина.
— Ты сказал Мизгратак? Я верно услышал? — переспросил Мидвак, медленно ставя бокал на стол. Его голос был низким и встревоженным.
Ксавуд уверенно кивнул.
— Вот же ты дурак! — воскликнул Мидвак, резко встав. Он начал расхаживать по комнате, жестикулируя. — Ксавуд, ну почему ты не посоветовался со мной?! Да ты хоть знаешь, кто такой Мизгратак?! Это же один из самых мерзких гоблинов во всей Шарглутии! Он жадный, злопамятный и готов удавить даже за один медный зингл!
— Мне доподлинно не известно, есть ли теневое правительство Шарглутии, но если оно есть, то Мизгратак точно будет в нём. Сперва Мидвак помрачнел, признавая влияние Мизгратака, но тут же внутренне усмехнулся. Его тон стал твёрже. — Хотя я встречал гоблинов сильнее и влиятельнее него. Но я точно знаю, что связи в Дрюклааре у него повсюду — среди охраны, среди чиновников, среди торговцев, в каждом банке. Его боятся все, кто знает. Он подставит ради своей цели даже родню. Он накопил целое состояние на крови и страданиях.
— А ты, глупец, полез на него жаловаться! — с грустью, смешанной с отчаянием, произнёс банкир, глядя на своего друга. — Тебе несказанно повезло, что вообще остался жив! Он много раз так проворачивал дела, что его противники гнили в ямах или на рудниках. А он просто смотрел. Многие на его совести…
Мидвак остановился посреди комнаты, скрестив руки на груди и сверля Ксавуда осуждающим взглядом. Он был в бешенстве, но не на Ксавуда лично, а на его наивность и на самого Мизгратака.
Ксавуд тяжело вздохнул.
— Я тогда не думал о последствиях, Мидвак. Просто… когда я услышал, что этот хочет выгнать Жмула… это так несправедливо! Жмул столько лет честно работал, он порядочный гоблин! А что если завтра придут и за моим домом? — В голосе Ксавуда промелькнул неприкрытый страх. — Я верил, что надо что-то сделать. Я надеялся, что стража поможет. Что справедливость вообще существует. Я не знал, насколько он влиятельный, насколько… мерзкий. Я был глуп, да. Очень глуп и наивен. Они преподали мне урок. Хороший урок, — он слегка улыбнулся ожесточённой улыбкой, но почти сразу поморщился; любое движение мышц лица причиняло ему боль.
— Но пришёл я не за этим. Тьфу на этого Мизгратака, будь ему пусто. У меня огромное горе, друг мой. — Голос Ксавуда стал сдавленным, еле слышным. — Моя Вирла… Она умирает. У неё чёрная мокрота, судороги. Я пришёл и увидел, как с каждым вздохом её крохотное тельце содрогается от боли. Ей так мало лет, Мидвак, она ничего толком не видела. Жизненные силы покидают её. Срочно нужно вести мою крошку к докторам. Мою ситуацию ты знаешь… денег на лечение у меня нет. Я прошу тебя, нет… Я умоляю помочь спасти мою любимую дочь!