Ксавуд, закончив подписывать, поднял глаза и впился взглядом в Мидвака. Не сто?
— Но… Мидвак, — хрипло выговорил он, — ты ведь обещал сто гринклов. Ты сказал, тут девяносто восемь и восемь круклов? Но почему меньше?
Мидвак усмехнулся — это была короткая, сухая, едва уловимая, почти беззвучная усмешка. В ней не было злорадства, лишь чистое, профессиональное удовлетворение.
— Один гринкл ты уже держишь в руке, Ксавуд. Я дал тебе его, как только ты пришёл. И двадцать круклов я вычел с твоей аренды за первый месяц. Ведь ты помнишь про двадцать круклов платы? Дом уже мой, месяц начался. — Голос банкира был спокойным, будничным, абсолютно лишённым какого-либо намёка на хитрость или обман. Это был просто факт, отточенный расчёт, неоспоримая правда гоблинского мира, где за всё нужно платить, а любая "дружба" имеет свою чёткую цену.
— Документы подписаны. Вот тебе обещанное письмо к доктору. Деньги все у тебя. Вперёд, спасай свою дочь! — Мидвак протянул Ксавуду свёрнутый пергамент с рекомендательным письмом, его жест был столь же механическим, как и его слова.
Ксавуд тяжело выдохнул. Теперь, когда сделка была заключена, и деньги лежали на столе, он вдруг осознал другую проблему. На улице была глубокая ночь, а у него в руках — почти сотня золотых гринклов.
— Мидвак… — начал Ксавуд, его голос звучал неуверенно. — Я… я боюсь нести столько денег так поздно ночью. Может, я оставлю их у тебя до завтра?
Мидвак выслушал, его лицо стало совершенно непроницаемым и на нём не дрогнул ни один мускул. Он окинул Ксавуда быстрым, оценивающим взглядом. Ксавуд же, измученный, но не сломленный, в этот момент искренне верил, что друг не воспользуется его положением, что в этом Мидвак проявит непоколебимую банковскую честность.
— Оставить до завтра? — Голос банкира был ровен, но в нём появилась едва уловимая нотка, которую Ксавуд не смог бы расшифровать. — Что ж… ты прав, ночь в Дрюклааре бывает опасной. Хорошо. Я приму деньги на хранение. Без всяких комиссий. Можешь быть спокоен, Ксавуд. Мои сейфы надёжнее любой стражи. Приходи за ними завтра. Но сейчас всё же возьми с собой немного. Они могут быть необходимы с утра на обследования.
Глава 5
Выйдя из дома Мидвака глубокой ночью, Ксавуд сжимал в руке пару гринклов. Этого должно хватить утром на обследование. Основная сумма, спасительные золотые монеты, оставалась в надёжном сейфе его друга, дожидаясь следующего дня. Ветер трепал его побитое лицо, но холод пробирал не снаружи, а изнутри. Ксавуд шёл по пустынным улицам Дрюклаара, и в его голове кружился целый рой мыслей, не давая покоя.
Мидвак, — думал Ксавуд. Этот образ сейчас был для него самой большой загадкой. Каков он на самом деле? Хороший или плохой? Друг или просто банкир? Душа разрывалась между благодарностью и глубокой обидой.
С одной стороны, он забрал мой дом. Дом, который был опорой, символом стабильности. И Мидвак прекрасно понимал, что даёт значительно меньше, чем дом стоит. Костяшки пальцев непроизвольно сжались, ногти впились в ладони. Он ловко воспользовался моим безвыходным положением, моим горем, чтобы провернуть сделку, которая сулила ему в любом раскладе хорошую прибыль. Сдача дома обратно мне же по двадцать круклов в месяц, комиссия в пятнадцать процентов при обратном выкупе — всё это звенело в ушах хищной, безжалостной логикой. И даже те сто гринклов, что он обещал… В итоге я получил меньше, да ещё и пришлось заплатить за первый месяц аренды собственного дома. Какая наглость! Это была сделка, честная по гоблинским меркам, но от этого не менее прагматичная и жестокая.
Грудь сдавило, дыхание перехватило от возмущения.
Но с другой стороны… Ксавуд остановился на мгновение, вглядываясь в черное небо, и глубоко, судорожно вздохнул. Он дал мне шанс. Единственный шанс. Кто ещё мог предложить подобное? Никто. Когда я отчаялся найти хоть какую-то помощь, Мидвак оказался единственным, кто протянул руку, пусть и с безжалостным расчётом. Он же дал мне один гринкл, не требуя ничего взамен, чтобы я мог немедленно отправиться к доктору. Он написал рекомендательное письмо, обеспечив бесплатное обследование у лучшего специалиста в городе. Это были жесты дружбы, на которые многие гоблины вообще не способны.
Лицо Ксавуда смягчилось, а по телу пробежала волна тепла после этих мыслей.
Он хороший друг, Ксавуд, — шептала одна часть сознания, пытаясь заглушить едкий голос сомнения. — Он помогает тебе спасти Вирлу, чего ты ещё хочешь? Он рискует, выкупая твой дом у банка!