— Ты всё купил? Нашёл все травы? Еду по списку целиком? Как нам быть с домом? Ты отправишь Мидваку письмо и деньги за следующий месяц? Путешествие-то не близкое, не хотелось бы вернуться в никуда!
Но увидев, с кем он пришёл, она в недоумении замерла и лишь смогла выдавить из себя:
— Здрасссьте.
— Блеза, не пугайся, это гном Идни, — поспешно заговорил Ксавуд, придумывая на ходу правдоподобную историю. — Ему негде было остановиться в Дрюклааре, и я решил поселить его у нас, пока мы будем в путешествии. Я тоже подумал, что путь не близкий и было бы неплохо, если за домом присмотрят. Вот и оставлю Идни тут пожить, пока мы будем добираться до Све…
Взгляд Блезы, острый и предупреждающий, прервал его на полуслове. Не следовало всем подряд рассказывать о своих планах, и Ксавуд умолк. Блеза, хоть и не до конца поверив в историю мужа, лишь тяжело вздохнула. У неё не было сил спорить, да и понимала, что Ксавуд вряд ли привёл бы кого попало. Бросив на гнома быстрый, оценивающий взгляд, она повернулась и, бормоча что-то о сборах, удалилась вглубь дома, оставляя мужчин на кухне.
Ксавуд неловко почесал затылок. Он поступил спонтанно, под влиянием мести и вспыхнувшего гнева, а теперь столкнулся с последствиями своего поступка. Завтра утром ему предстояло отправиться в дальний путь. А сейчас на его кухне сидел незнакомец — не простой, это был король, пусть и бывший, но король целого народа. Робость перед титулом смешивалась с растерянностью, и это всё переплеталось с ответственностью за судьбу того, кто пришёл в его дом. Перед гоблином встала моральная дилемма и вопрос, как поступить дальше.
В тишине кухни Идни Вулмакос устало опустился на деревянную лавку, его доспехи тихо скрипнули. Ксавуд бросил взгляд на массивные топоры, прислонённые к стене.
— Ты… ты их здорово отделал, — нервно улыбнулся Ксавуд, кивая в сторону двери. — Вся стража наверняка тебя ищет. Гном в Дрюклааре — фигура очень приметная, тебе следует отсидеться и не показываться на улице.
Идни молчал, но его глаза внимательно смотрели на гоблина, а потом перевелись на свои топоры. В его взгляде читалась глубокая решимость и готовность к драке. Он явно не боялся, а жаждал новых столкновений.
Чувство ответственности за гнома перевесило, и Ксавуд решил, что не может просто так оставить его без еды.
— Слушай, я утром уезжаю. Семья у меня… ну, дела вдалеке, в общем. Так что не могу тут задержаться. Но я не могу оставить тебя без еды. Завтра утром пойду закуплюсь, чтобы ты тут с голоду не помер. А когда поиски улягутся, дней через пять-семь, тебе лучше уехать из Дрюклаара. Здесь тебя схватят. В одиночку ты ничего не добьёшься.
Идни медленно кивнул, его взгляд задержался на Ксавуде. Он протянул руку к своему поясу. С него свисал огромный кожаный кошель, который с каждым движением издавал тяжёлый, приятный звон золота. Ксавуд с удивлением наблюдал, как гном его развязывает.
— Купи, что нужно, — низким, но громким голосом произнёс Идни. — Возьми за работу.
В кошеле гнома Ксавуд увидел массивные золотые монеты. Они были гораздо крупнее и тяжелее, чем привычные гоблинские гринклы, с какой-то древней чеканкой и витиеватыми гномьими узорами. Ксавуд только слышал о таких — двурли, легендарных монетах гномов. Именно их гоблины переплавляли и потом чеканили свои гринклы. Он никогда не видел их лично. Поговаривали, что одна такая монета весит около четырёхсот грамм и стоит как триста гринклов. Внутри раскрытого кошелька лежало около десятка таких золотых дисков.
Гном достал самый маленький. Некоторые края были ровные, как будто от одного большого диска постепенно отрубалось некое количество золота. И верно, в следующий миг гном, подхватив свои топоры и положив на один этот обрубок, вторым отрубил от него золотую полоску, которую и вручил Ксавуду.
Ксавуд, ошеломлённый, принял золотую ленту. По весу она походила на дюжину или полторы гринклов, но всем известно, что в монетах гоблинов лишь треть золота, остальное — серебро. Тут же на его ладони лежало чистое золото.
Блеза, тихонько вернувшаяся, подслушивала разговор, стоя в глубине дома. Её не было видно, зато она всё прекрасно наблюдала и слышала. В момент, когда Идни вытаскивал монеты, в её глазах, до этого обеспокоенных, вспыхнул острый, хищный блеск, который не могла скрыть даже полутьма.
Утро наступило быстро. После всего произошедшего вечером Ксавуд мгновенно отключился — дни в пути тоже сыграли свою роль. Дочь всё ещё была слаба, а на кухне его дома спал бывший король, с недавних пор яростно ненавидящий гоблинов. Ксавуд быстро собрался и вышел на улицу, чтобы докупить провизию и выполнить обещание, данное Идни. Надо было спешить.