— Ваше Высочество, мы не имеем права выбирать. Нам не положено.
— А Чавар бы не постеснялся.
— Чавар ваш лорд-канцлер, а не секретарь.
Голос Цевета звучал с таким чопорным достоинством, что Майя понял: он не на шутку взволнован.
— Но мы не доверяем ни его решениям, ни его преданности. А вам мы верим.
На бледных щеках Цевета вспыхнули розы.
— Это большая честь для нас, Ваше Высочество, но мы не можем выбрать Императрицу.
— Мы тоже не можем! — Он совсем не хотел кричать, и смутился, когда Цевет и нохэчареи дружно подпрыгнули. Майя понизил голос и разжал сведенные судорогой пальцы. — Мы не можем… Это слишком сложный танец. Мы тоже не можем выбрать Императрицу.
— Ваше Высочество?
— Неудачная метафора, — сказал Майя, и ему даже удалось улыбнуться. — Наверное, поэта из нас не получится.
Он не мог сидеть здесь больше, обсуждая свой брак, словно выбор кобылы для жеребца; он чувствовал, что снова может закричать, а это была плохая плата за труды Цевета. Майя отодвинулся от стола и встал.
— Уверен, что на сегодняшний вечер у нас запланированы еще дела.
Он заметил искру понимания в глазах Цевета и отвернулся, пока там не появилось нетерпение или жалость.
— Есть еще одно дело, Ваше Высочество, — сказал Цевет, — хотя мы не знаем, насколько оно важно для вас.
— Что именно?
— Вы поручили нам найти женщину, которая заботилась о вас во время похорон вашей матери. Мы ее нашли, но не были уверены, что…
— Благодарим вас, — ответил Майя. — Нас интересует эта леди. Кто она?
— Ее зовут Аро Даниван. Ее муж был Драхада по материнской линии, и ваш отец признавал его своим родственником. Данивада удручающе бедны.
Цевет сделал паузу и посмотрел на Майю, чтобы убедиться, все ли он понял. Майя все прекрасно понял.
— Как и Нелары, вероятно, — сказал он.
Цевет слегка поморщился.
— Да, Ваше Высочество. Но Осмеру Данивару и его жене повезло больше, чем Осмеру Нелару. Лет пять назад на день рождения первого внука ваш отец подарил им небольшую усадьбу, и есть надежда, что Данивары смогли поправить свое финансовое положение.
— Мы рады щедрости нашего отца, — сказал Майя, не позволив себе ни каплю горечи в голосе.
— Осмер Данивар умер два года назад. Его сын занимается строительством и за Осмеррем Даниван сохранили ее апартаменты во дворце. — В голосе Цевета предупреждением прозвучали нотки сожаления, и Майя был почти готов к тому, что услышал дальше: — Осмеррем Даниван перенесла удар. За несколько дней до смерти вашего отца. Она прикована к постели и врачи не гарантируют, что она переживет день зимнего солнцестояния.
Напоминание о связи других жизненных трагедий с его собственной было и спасительным и болезненным. Майя сказал:
— Мы хотели бы навестить ее, если это разрешено.
— Ваше Высочество, — поклонился Цевет. — Ее дочь сказала, что это будет для их семьи честью и радостью. И что ее матушка, как правило, лучше себя чувствует по вечерам.
Император не мог заявляться в гости без предупреждения, так что в апартаменты Осмеррем Даниван был отправлен мальчик-курьер, а пока эдочареи Майи суетились над его одеждой и драгоценностями, потому что платье, подходящее для вечера, проведенного в Алсетмерете, где, как гласил этикет, Император находится «у себя дома», совершенно не подходило для любого из выходов в общество, в том числе в публичные залы Унтеленейса. Майя терпеливо ожидал, пока его белую куртку с зеленой вышивкой заменят на белую куртку с пурпурным кантом, а тяжелые серебряные кольца с аметистами, на массивные золотые с черными опалами. Немер с Аврисом озабоченно обсудили проблему аметистов и гранатов в волосах, но милостиво решили, что их можно оставить. Достаточно будет поменять шпильки из черного дерева с изумрудами на золотые с жемчугами. Немер ловко заменил их, не внося беспорядок в прическу, и Майя вернулся в Черепаховую гостиную как раз к возвращению мальчика, который сообщил, что Император будет желанным гостем в покоях Осмеррем Даниван. Под бдительным оком Дажиса и Телимежа Майя вышел за порог своих покоев.
Они правильно поступили, не отослав мальчика, потому что Осмеррем Даниван жила в той части Унтеленейса, где Майе еще не довелось побывать. Большинство придворных в коридорах были среднего возраста и старше; почти все женщина приседали, не следуя моде, введенной Императрицей Сору. Он напомнил себе, что они не имели в виду ничего дурного, просто были слишком стары, чтобы следовать примеру Императрицы, которая годилась им во внучки.