На пятом уровне вы лишаете жертву 2 единиц от всех физических характеристик и накладываете Истощение 1.
Данный эффект суммируется с другими навыками и заклинаниями, снижающими характеристики жертвы.
Позволяет атакам игнорировать до 2 единиц сопротивления урону жертвы и повышает урон от атак на 2.
Пассивное укрепление тела снижает весь входящий физический и стихийный урон, кроме Силового, сакрального и божественного на 2.
Воплощенное совершенство: уровень 1/10 — кровь демона, кровь, фейри.
Сочетание крови Высшего Демона и духа, имеющего прямую связь с Первым Миром, породило нечто неожиданное.
Увеличивает бонус внешности на 1 за каждые пять уровней навыка.
Бонус внешности теперь работает на все броски дипломатии, включая убеждение, соблазнение и запугивание.
Если бонус внешности применяется для соблазнения, то вы получаете ситуативный бонус +2.
Добавляет 1/10 бонуса внешности к КС Брони из-за нежелания противника ранить вас (только для противоположного пола).
Демоническая Тень: уровень 7/10.
Край Мира: уровень 5/10.
Воля: 83 (+36)/146 (+68)
Потеряно: 1 515 Благодати, 8 очков характеристик.
— А тебе чего? — зло ощериваюсь смотря на безмозглую калечную полуэльфийку. А кто еще без страха подойдет к непонятной хероборе на корабле Падшего Лорда? И исходи от неё хотя бы капля жажды крови убил бы на месте, просто, так сказать, во избежание.
— Бедное дитя, — без страха переступая трупы демонов подошла эта дурная и встав на носочки нежно прикоснулась своими тремя горелыми щашлыками вместо пальцев к щеке. На секунду смеха ради захотелось раздуться до размеров полноценного Глабрезу, просто чтобы посмотреть, что она со своими метр шестьдесят в прыжке с табуретки будет гладить пяти-восьмиметровой образине, буквально живому тарану закованному по самые ноздри в костяную броню. Однако это было бы не спортивно, да и издеваться над убогими… Смешно конечно, но выдает в тебе обычное, трусливое слабохарактерное ничтожество, а быть таким не пристало для Вестника. Так что с шумом вогнав оружие обратно в ножны, на что она даже не вздрогнула, падаю где стоял, не обращая внимания на заливающую кости корабля кровь. — Бедное дитя, — Вновь повторила она садясь на колени так же не обращая внимание на пачкающую её обноски кровь продолжая гладить меня по щеке своей трехпалой ладонью. И нет, судя по ощущению от её тела (воистину дурная — прикасаться к химерологу!) передо мной не какой-то там мутант, а кто-то, кого уже довольно давно пытались сжечь заживо. Ну или долго и вдумчиво пытали. Прямо повеяло родными пенатами демонов. Только инкубу бы хватило внутреннего стержня, воли и любви к искусству, чтобы запытать, но оставить жертву живой и вполне здравомыслящей. — Ты еще совсем ничего не жил, но уже познал столько боли, страха и ненависти.
— А тебе-то какое дело? — вскинул я бровь в немом вопросе смотря на её куда более осторожных, а значит разумных товарищей, мол "что эта дурная вообще несет?". — Только не говори, что жалость проснулась?
— Нет, — помотала она головой с невинной улыбкой. — Ты сильный, сильнее множества людей, но не знаешь куда приложить свои таланты. Ты добрый, но твоей добротой пользовались, взамен платя презрением и ненавистью, от чего помощь ближним превратилась в борьбу с вредителями. Ты храбрый, готов принять на себя всю боль, но не можешь найти кого защищать. Ты гордый, а потому не приемлешь жалости и сострадания к себе, но это лишь следствие природы. Ты готов идти до конца даже там, где храбрейшие умы отступят, но лишь потому, что считаешь, что твоя жизнь ничего не стоит. Ты постоянно меняешься и мечешься из угла в угол, но лишь потому, что хочешь найти своё место. Дом, где тебя признают, не будут ненавидеть и предавать.
— Откуда черт возьми, тебе это известно?! — резко, будто ошпаренный отпрыгнул я назад, ощущая как сердце бьется, будто в припадке. В другой временной линии я наоборот рванул вперед, после чего ощутил смертельную опасность и линия схлопнулась. Вблизи от Лорда Нахиндрия способность читать будущее и так работала через одно место — сущность его калибра колошматила временные потоки одним фактом своего существования и использования схожих методов, а уж встреча с чем-то неизвестным и вовсе грозила оборвать даже кратковременное предвидение, оставляя меня с носом и галлюцинациями Первого Мира.