Стоило ли возиться с ней, рискуя наткнуться на месть разгневанного лесного духа? Просто сожрать, в надежде на гоблинскую удачу, или всё же довериться — вдруг, это отличный шанс укрепить свои силы и обзавестись необычными связями? Решать придется в любом случае: если сюда нагрянут авантюристы серьезнее недавней магички — а они наверняка нагрянут — то дверь они вскроют непременно. Её-то наверняка и бергло до сих пор лишь неброское расположение и загаженность гоблинами.
Но об этом я подумаю немножечко позже, а пока надо бы пробежать-прошерстить по округе.
Бросок разведки: 1к100 — 5, деревня.
Число противников 10к30 — 19
Глава 12
— Ладно, — кивнул я. — Помогу, чем смогу. Только и ты не забывай, что обещала.
«Не забуду…» — трепетали возбужденные листики. — «Умею помнить добро… Умоляю, забери меня отсюда…»
Помочь пленённому духу леса — оно очень даже выгодно для моих грандиозных планов «не сдохнуть». Да и по совести это, чего уж там. Вроде ж как в стан добряков пытаюсь попасть, а нам — добрякам — положено сочувствие проявлять. Тем более росток этот не только от эльфов, но и от нашего зеленомордого брата претерпел — мой поступок должен хоть немного обелить карму всеми презираемых и ненавидимых гоблинов.
Мысленно кивнув — «боишься — не делай, делаешь — не бойся» — я подступил к ростку почти вплотную. Присел перед ним на корточки, хотя даже так оставался выше бледной поросли. Потянул к ней ладонь. Вьюнок дрогнул и покачнулся, совсем не «по-травянистому» испуганно отклоняясь.
«Боится?» — со смешанным чувством вины и самодовольства догадался я.
— Скрепим договор рукопожатием? — предложил вслух.
Сжал кулак, оттопырив указательный палец и протягивая дриаде крючковатый коготь. Росток колебался какое-то время, как будто дриада не могла решиться на то, о чем сама же просила. Но гибкий стволик, с соломинку толщиной, покачнулся и мой палец решительно опутали его «виноградные» усики. Нимфа изо всех своих сил затянула травянистые петли, до того напрягаясь, что её три жалких листика аж затряслись, завибрировали от чрезмерных усилий. Я же глядел на неё с лёгким недоумением и не мог понять: зачем так давить? Ведь не то что боли, дискомфорта даже не чувствую, а она жмёт, старается. Хочет показать, что ещё сильная?
«Боится, что решу, будто она уже ни на что не годна?» — подумал я.
А спустя миг принялся аккуратно отцеплять вьющиеся гибкие отростки — росток попытался опутать всю руку и как будто намеревался забраться ко мне на ладонь.
— Погоди немного, — остановил я дриаду. — Не за пазухой же тебя нести, в самом-то деле. Сперва сделаю корзинку какую-нибудь. Да и своим дуралеям наплету, что ты очень сильная и опасная — так тебя наверняка оставят в покое.
Усики расплелись, выпуская пальцы из мягкого плена.
«Дитя… Милосердный росток…» — прошептала дриада, в очевидном замешательстве не зная, как ко мне обращаться. — «Позволь просить у тебя капельку крови…»
Я задумался на миг:
— Если только каплю, то ладно. И перестань уже дитём меня называть — мы же партнеры теперь.
Вредить мне нимфа не точно станет — какой бы сердитой ни оказалась дриада, сколько бы гнева в ней не накопилось за годы мучений, но она достаточно умна, что бы не променять свободу на сиюминутную месть случайному гоблину. Который, между прочим, спас её от другого гоблина. Потому я смело протянул палец к ростку… всё-таки внутренне замирая. Укол медицинского скарификатора ещё в раннем детстве пугать перестал, но когда его ждешь становится немного напряжно.
Дриада опутала усиками палец и медлила. Просто «поглаживала» его — ничего не происходило.
— Ну? — удивился я. — Пей скорее и займемся твоим вызволением.
«Мгновение…» — послышался шепот дриады. — «Мне трудно…»
Один из усиков покрылся крохотными редкими «пупырышками», которые быстро вытянулись в едва заметные остроконечные конусы, покрывая гибкую травинку заострёнными шипами, коротенькими и почти прозрачными. Но как бы ни давила дриада, как бы ни оборачивала плетями мой палец, но не могла проткнуть кожу. Ощущение было такое, будто по пальцу елозят колючим огурцом, только что сорванным с грядки, не более.