Несколько часов я провёл в полубредовом состоянии, а мир запоминался урывками, в которых я опять, сука, что-то жрал. Кажется, это было мясо, а не какая-то непотребность — и на том спасибо. Маялся до тех пор, пока организм наконец-то не поборол что бы там ни было, позволяя вновь осознавать мир чуточку чище, нежели наркоманский приход, совмещенный с лихорадочным бредом. Придя в себя и осмотрев тело — вдруг свою ногу сожрал, пока бесновался в «коматозе»?! — я вынужден был озадаченно признать, что остался целёхонек, но одежду теперь только выкидывать. Заплыв, или даже «зажор» в горячей крови монстра, которая на моей коже оставляла небольшие ожоги, не прошел бесследно. Я теперь мог зваться «Красным Гоблином»: кровь свернулась, прилипла и присохла, без воды не желая так просто оттираться.
Грустно вздохнув и выбросив окончательно испорченные шмотки — на какие только глупости не пойдёшь ради халявного хрючева? — я в чём мать родила поплелся дальше на восток. Если слова Карины не лгали, то до города ещё два дня пути, а через неделю — недалеко и граница с эльфийскими землями…
Бросок на случайное событие: 1к100 — 50, ничего.
Бросок на поиск дичи КС 10: 6–1(модификатор)+1(охотник)= 6 — Провал.
На удачу, до города со мной больше ничего «приключенческого» не случилось. Уже вечером того же дня, я нашел ручеек, где при помощи камней, когтей и такой-то гоблинской матери вернул себе первозданный и благородный зеленый цвет. Передохнул десяток минут у воды и продолжил путь, путешествуя несколько в стороне от дороги, но и не забредая в самую чащу, а то чую, там сожрут и десяток таких как я.
За время путешествия удалось издали увидеть пару караванов да пяток команд авантюристов, но к счастью для меня они оказывались слишком заняты своими делами, чтобы искать одинокого, сливающегося с местностью гоблина. Впрочем, поглядывая на этих людей нет-нет да и возникала мыслишка схорониться в канализации и катакомбах города, ибо туда едва ли часто заглядывают, а уж нашего брата там и вовсе никто искать не будет, но я с некоторым трудом подавил этот порыв. Ещё не настолько преисполнился пониманием гоблинской породы, чтобы спокойно пародировать дерьмодемона. Тем более, там придется начинать всё с нуля, чего тоже хотелось бы избежать.
К сожалению, из-за относительно частых разъездов людей и прочих разумных, с поиском пищи у меня совсем не задалось и за эти два дня удалось только случайно поймать пару полевых мышей, одного осоловелого крота и да пригоршню-две диких ягод, напоминающих малину. Жить можно, особенно гоблину, но впроголодь.
На этой гребаной «малине» я и держался, останавливаясь всякий раз, когда на пути встречались её колючие заросли. Достаточно крупная и сочная, чтобы утолить жажду, она и на и на вкус оказалась диво как хороша. После сырых-то мышей или кровищи виверны — аж блевать тянет, как вспомню! — «малинка» со своим бананово-ежевичным, чуть пряным вкусом падала в рот, словно манна небесная. Потому просторная, залитая солнечным светом полянка с зарослями, густо усыпанными спелой ягодой, привела в настоящий восторг.
«Спокойное, светлое место», — думал я, скорым шагом пробираясь к бурому холмику на поляне. — «Что здесь может случиться?»
Взберусь на тот взгорок, до сих пор покрытый прошлогодней пожухлой травой, осмотрюсь с него, чтобы никакая падла неожиданно не подкралась и в зад не вцепилась, а уж потом наемся от пуза.
Бросок на случайное событие: 1к100 — 20, дикие звери.
Тоненькое, даже забавное ворчание застигло на половине пути от опушки и до холмика. Не сказать, чтобы я испугался до дрожи в коленях — уж не после виверны! — но живо вспомнил, что как-то так ворчат игривые щенки, когда дурачатся между собой. Но в моем случае «щенок» должен быть размером с взрослого пса!
Ноги сделали ещё два шага на автомате, хотя голова давно уже сообразила, что иду я совершенно не туда. А когда «холм» на поляне с низким сопением зашевелился, то наконец-то дошло и до конечностей — тело будто по собственной воле обернулось и я во всю прыть рванул обратно в лес.
Не оглядывался — дураков нет! — но хватало и того, что услышал. По пятам за мной тяжко и неторопливо галопировало что-то большое. Оно грузно сопело и взрыкивало, шумно дышало, со тихим присвистом гоняя воздух. А где-то рядом с ним, немного отставая, на два голоса пофыркивало то самое забавное ворчание.
Взгляд в панике заметался по стене леса, мозги лихорадочно соображали.
«Делай хоть что-нибудь!» — взвизгнул внутренний голос. — «Или сожрут!»
Я рванул к ближайшему подходящему дереву. Похожее то ли на ёлку, то ли на лиственницу, оно выросло очень высоким, но нижние разлапистые ветви раскинулись у самой земли. То, что нужно!