Наткнувшись на галерею каменных скульптур и россыпи прекрасно сохранившихся человеческих останков эпохи раннего палеолита, молодые люди позабыли обо всем на свете. Когда им грубо скрутили руки какие-то мрачные незнакомцы, они как раз заканчивали набивать бесценными образцами свои походные мешки. Невзирая на громкие протесты, парочку отволокли сюда и засунули в клетку. Затем появился какой-то чудаковатый длиннобородый карлик и учинил им форменный допрос. Барбара называла уродца Горным королем и сообщила, что, по его словам, все залы вокруг-палаты его подземных чертогов.
— Он и не собирался нас отпускать, — взволнованно рассказывала девушка. — Вы представляете? Он… Как, вы говорите, его зовут-Ивольди? Так вот, этот Ивольди заявил, что мы шпионы, и пригрозил нам мучительной смертью. Но сперва, мол, подумает, как извлечь из нас хоть какую-то пользу, так как не любит без толку расставаться ни с чем, что попадает в руки. Что-то он бормотал еще насчет числа «девять». Просто девять. Чего именно девять? Вы часом не знаете?
Док не ответил. Войдя в тюремную нишу, он быстро обошел стены с детектором. Покинув ее, заметил:
— На вашем месте я не стал бы обращаться к немецким властям. Как и к любым другим. Я бы тихонько собрал чемоданы и не мешкая укатил из Германии. Назад в туманный Альбион. Понимаю, вам всего этого никогда не позабыть. Но все же постарайтесь хотя бы сделать вид, что забыли.
— Вы это серьезно? — изумился Карлос Коббс. — Но почему?
— Чтобы выжить. Как только раскроете рот, вы покойники. Наверху слоняется еще одна группа, домогающаяся здешних сокровищ. Вам запросто заткнут рот. На веки вечные.
— А сами-то вы кто такие? — спросила Барбара.
— Ваши спасители, — сказал Калибан. Он уже решил, что, как только доберется до рации в гостиничном номере, поручит кузине в Лондоне немедленно проверить легенду этой подозрительной парочки.
— Барбара Вильерс? — сказал Берни, задумчиво улыбаясь. — Старинное, весьма известное имя… Вы часом не в родстве с последней герцогиней Кливленда, графиней Кастлмейн?
Девушка улыбнулась в ответ, отчего красота ее расцвела еще ярче.
— Вы имеете в виду ту самую знаменитую кокотку, дочь виконта Грандисона, 1641 года рождения? Что была любовницей Чарльза II, Джона Черчилля и Уильяма Уичерли, не считая всех остальных, менее известных?
— Именно ее, — подтвердил Берни.
Девушка рассмеялась.
— Да, я состою с нею в каком-то родстве. Но у меня нет ее пышных титулов. Я обыкновенная лондонская студентка, седьмая вода на киселе.
— Зато с виду вы самая что ни на есть доподлинная принцесса, — не удержался от любезности Пончо.
Берни досадливо зыркнул на него.
— Что, приятель, снова ворон считаешь? — глумливо ухмыльнулся толстяк.
— Мы идем по следу Ивольди, — сообщил Калибан. — И наша прогулка-отнюдь не пикник. Кроме того, я не хотел бы лишних забот на свою шею, когда начнется пальба. Предлагаю вам вернуться тем путем, каким мы сюда пришли.
— Разве это для нас намного безопаснее? — возразила Барбара. Она с откровенным удовольствием разглядывала могучий торс Калибана. Док ощутил определенную неловкость, смутился и мысленно обругал себя за несдержанность. Видимо, так и не суждено ему избавиться от собственной слабости до конца. Женщины всегда смотрели на него, как кот на сметану, и всякий раз он испытывал при этом странное волнение. Вдобавок, к причинам нынешней неловкости прибавилась еще одна, Док догадывался какая, и это его отнюдь не радовало. Впервые он занялся самокопанием еще после давней схватки с лордом Грандритом в древнем Кумберлендском замке, когда долго валялся в постели, сращивая поврежденные и сломанные конечности, а на досуге, которого было с лихвой, предаваясь самоанализу.
— Здесь любой путь небезоопасен, — ответил он. — Но разведанный обычно менее рискован, чем тот, который только предстоить проторить.
Барбара оглянулась на жениха.
— Мне будет куда спокойнее с вами, даже если впереди нас ожидает встреча с вонючим старикашкой и всей его грязной бандой.
Карлос пожал плечами.
— Как скажешь, дорогая, — тихо присовокупил он.
— Мы не сможем поделиться с вами оружием, — объявил Калибан. — Выберите себе что-нибудь из кучи этого железного хлама и становитесь позади.
— Может, одному из нас стоит держаться поближе к леди? — намекнул Пончо, адресуя медновласой красотке очередную обезьянью гримасу.
— Если ты имеешь в виду себя, то, боюсь, это причинит даме больше вреда, чем пользы, — немедленно среагировал Берни. — От одного твоего вида ее кондрашка хватит.
Калибан двинулся в путь, в нескольких шагах сзади него Берни и Пончо, сразу за ними-освобожденная парочка. Выбрав с помощью детектора и окуляров одну из трех арок в конце зала, Док осторожно шагнул под ее своды. Пол под ногами внезапно поплыл, и он, обронив детектор и подскочив, как ошпаренный кот, попытался ухватиться за крайние камни свода. Но пальцы, не нащупав там ни малейшего выступа, соскользнули, и даже невероятная его прыгучесть выручить на сей раз не смогла. Провожаемый испуганным вскриком лондонской парочки, Док-следом за Пончо и Берни-провалился в бездонную темную дыру. Падая, какое-то время еще видел склоненные над провалом лица новообретенных спутников и слышал эхо их голосов, затем осталось лишь стремительное скольжение вдоль бесконечных стен.
Наконец далеко внизу раздался отчетливый всплеск, и Калибан сгруппировался, чтобы войти в воду ногами.
Главный удар о ледяную воду приняли на себя прочные тяжелые башмаки (при падении с такой высоты вода показалась ледяной не только из-за своей температуры, жесткостью она тоже походила на лед), однако и телу тоже досталось порядочно. Но даже полуоглушенный, нахлебавшись досыта, Калибан сумел сберечь свою кепку с бесценным теперь фонарем. Когда погружение замедлилось, тут же нахлобучил ее вновь и зажег невидимый свет. Стараясь не набрать в окуляры воды, аккуратно сместил их на глаза. Уже начиная всплывать, сунул в ноздри специальные фильтры для извлечения из воды кислорода и только тогда сумел перевести дух.
Даже чудом спасенный фонарик слабо помогал разглядеть что-либо в мутной воде. Однако туша Пончо угадалась сразу, и, когда Док подгреб ближе, толстяк радостно взбурлил воду всеми четырьмя конечностями. Тут же сбоку возникла в мути еще одна тень потоньше-Берни.
Оба сумели сохранить свои окуляры с фонариками, оба уже успели оснастить дыхательные пути фильтрами. Но ледяная вода фантастически быстро выкачивала последние остатки тепла.
Покопавшись в кармане жилета, Док выдал каждому по пилюле энергона. Спустя считанные мгновенья тот оказал свое волшебное действие-по телу вновь разлилось тепло, паническое ощущение потери пространственной ориентации исчезло. Препарат не только пополнял организм энергией, он прекрасно снимал и шок.
Калибан попытался всплыть на поверхность, но наткнулся на сплошной камень. Друзей несло течением подземной реки, до отказа заполнившей промытое в недрах русло. Оставалось только отдаться на волю могучего потока. Пытаться его одолеть не имело смысла, такое было не по силам даже Калибану с его железной мускулатурой.
Минут пять-а Док время от времени бросал взгляд на наручный браслет-они дрейфовали меж каменных стен, сходящихся все теснее и теснее. Естественно, что возрастала и скорость потока. Друзья уже то и дело задевали стены, по счастью, совершенно гладкие, отшлифованные бесчисленными камнями и песчинками, которые веками несла с собой река. Чтобы не потеряться, они взялись за руки, и течение медленно кружило их, словно подводный майский хоровод. Когда холод снова пробрал до мозга костей, приняли еще по пилюле.
В кармане у Калибана оставалась одна-единственная капсула энергона. Шансы спастись невелики, мысленно вздохнул он. Если только… В этот момент донесся глухой рев, вода вокруг вскипела. Колено чудом проскочило в дюйме от острого скального выступа, Калибана поволокло по осклизлым порогам, и он очутился наполовину в воде, наполовину в воздухе, бешено кувыркаясь в падении. Руку Пончо пришлось выпустить еще раньше. Миг, и Дока шарахнуло о камни ребрами, да так, что от боли он приоткрыл рот и тут же захлебнулся…