Малдер слишком устал, чтобы еще соблюдать ритуал, а потому решил отложить это дело до утра. Приняв душ, он залез в постель и через десять минут уже крепко спал. Ему нисколько не мешал мягкий голос комментатора теленовостей.
Он спал.
Ему снилась погруженная в полумрак комната, очертания мебели и окна… силуэт луны на шторах.
Холодная ночь, живущие в ней и неотделимые от нее звуки — от шороха листьев до пения древесной лягушки и стрекотания сверчка…
Отдаленный гул… Хотя Малдер знал, что рядом не проходит железная дорога и этот гул не может быть гулом поезда.
Все громче и громче. Все ярче и ярче. Пока наконец сноп света не ворвался в комнату и не осветил сначала фигуру, скорчившуюся на кровати, а затем потолок — словно кто-то стоял за окном и медленно вращал источник этого света.
Страх.
Малдер подошел к двери, и ему стало так страшно, что он присел на корточки.
Страх сковал его члены. Больше он не смог сделать ни шага. А свет тем временем стал нестерпимо ярким. А гул все нарастал. Фигура вдруг приподнялась на постели и откинула одеяло: в юном лице ни кровинки, глаза широко распахнуты, но в них нет страха, одна лишь упрямая решимость.
Малдер хотел остановить ее, но его неудержимо влекло вниз, и он желал только одного — провалиться сквозь пол, чтобы спастись от невыносимого светового разряда, заполнившего комнату, поглотившего фигуру девочки-подростка.
Крик застрял у него в горле.
Почувствовав, что задыхается, он вскочил на кровати и сел, обхватив руками подушку. По лицу его градом катился пот. Простыня и одеяло сбились в кучу.
Решив, что он в состоянии двигаться, Малдер опустил ноги на пол и положил подушку в изголовье кровати. Стараясь не обращать внимания на бьющую его дрожь, он перевел дыхание, встал и крадучись подошел к занавешенному тонкими шторами окну. Раздвинув шторы, он выглянул на улицу, но не увидел ничего, кроме пустынного шоссе и плотной стены леса за ним.
Звезд не было видно, но Малдер знал, что они где-то там.
У него за спиной раздавалось легкое посапывание Уэббера.
Он вытер тыльной стороной ладони лоб и, стараясь не шуметь, отправился в ванную, притворил за собой дверь, однако свет включать не стал. Малдер догадывался, кого он может увидеть в зеркале — человека, одержимого одной идеей: найти свою сестру Саманту, пропавшую в те годы, когда они были еще детьми. Сон пытался пролить свет на загадку ее исчезновения. Возможно, это было правдой — возможно, нет. Не имеет значения.
Был сон или его не было, но именно желание найти разгадку заставляло Малдера действовать.
Он умылся, смыл с лица слезы, которых не замечал прежде, вытерся полотенцем и вернулся в постель.
На часы он смотреть не стал, поскольку и без того знал, что только-только перевалило за полночь.
По шоссе прогрохотал грузовой трейлер.
Малдер уснул — на сей раз без всяких сновидений.
— Дана?
У Скалли не было ни малейшего желания признаваться в том, что она еще не спит. Ей хотелось уснуть, а разговоры могут подождать и до утра.
— Что происходит с Малдером? — не унималась Эндрюс. — Может быть, мне следовало бы об этом знать?
Раздающийся в темноте голос был низким и хриплым. Можно было бы подумать, что он принадлежит мужчине. Скалли уже имела возможность убедиться, как реагируют на этот голос Уэббер и Малдер, и теперь размышляла о том, знает ли сама Лиша, как его лучше использовать несомненно, такой голос мог стать сокрушительным оружием. «Если пользоваться им во имя добра, а не во имя зла», — мысленно улыбнулась она, глядя в потолок.
— Дана?
Скалли шумно вздохнула и перевернулась на бок.
— Да ничего страшного. Все в порядке.
— Он выглядит каким-то отрешенным.
— Это поначалу.
— Как это?
Скалли не знала, как бы подоходчивее это объяснить, тем более что на этот раз она и сама толком ничего не понимала.
— Приступая к расследованию дела, которое по-настоящему его занимает, он становится гиперактивным. Заряжается. — «Если не сказать больше», — добавила она про себя. — Потом, к сожалению, приходится выезжать непосредственно на место происшествия. Этого он не любит. Я имею в виду — не любит путешествовать. Просто-таки терпеть не может. Считает это пустой тратой времени, которое он… то есть мы могли бы посвятить делу. Так что, когда он прибывает на место, оказывается, что вся изначальная энергия израсходована на переезд. И тогда Малдер на какое-то время ломается.