— Ха-ха! — прогремел на всю шахту Кувалда. — Прямо как в старой пословице: дурень думкой богатеет!
— Во-во! — покивал старик. — Другие, значит, по так называемому «искусству» специалисты были… Нарисует какой-нибудь криворукий бездарь неведомую херню в стиле трёхлетнего ребенка, или вообще… жопу себе краской начинит при помощи клизмы и на холст высрется…
— Что, даже такие были?.. — не удержался, перебил старика Кувалда. О таком ему — человеку, интересовавшемуся довоенным миром — ни читать, ни слышать не приходилось.
— Были, Ваня, были! — подтвердил старый хакер. — И вот, значит, искусствоведы те дипломированные эту дрисню называли «авангардом» и «высоким искусством»!.. «Шедевры» одного такого «творца», негра-наркомана по фамилии Баския, продавали за миллионы долларов! А там буквально мазня пятилетнего дебила! Но искусствоведы, которые, к слову, через одного сами наркоманами были, и все поголовно — пидорастами да ковырялками, трубили на весь мир — какой этот Баския гений и великий творец! — Михалыч часто запыхтел, раскуривая начавшую затухать трубку, потом пару раз крепко затянулся, пустил густые облачка дыма, и продолжил уже спокойнее: — Бывал я, Ваня, как-то в Москве, в парке хм… искусств «Музеон»… Так там половина скульптур — это свезённые туда антисоветской властью памятники Ленину да Марксу… нормальные, красивые памятники, в которых люди на людей похожи… а другая половина — как раз вот такие «художества»… как у того негра-наркомана… уродства, слепленные рукожопыми «творцами»… кривые рожи, уродливые горбатые существа непонятного пола, звери всякие несуразные…
— И что, людям такое дерьмо нравилось?
— Что ты! Нет, конечно! — старик махнул рукой с трубкой. — Но в последние годы всё больше люди свое мнение о таком «искусстве» держали при себе. Чтобы их в «бескультурное быдло» не записали… Читал сказку про голого короля?.. — (Кувалда кивнул.) — Во-от! Но, когда надо было с гарантией насрать людям в голову, памятники делались вполне художественные, как тот же «Исход» в Новороссийске, про который ты Женьке рассказывал… Я ведь эту пакость тоже видал, ещё до Войны… и после видал… Так-то памятник красиво сделан. Не уродство церетелиевское…
Попыхтев трубкой, Михалыч перешёл к следующим специалистам:
— Или взять социологов с философами… Знаешь, кто перед Войной были кандидатами да докторами наук по социологии и философии?
Кувалда, принявшийся к тому времени сворачивать новую самокрутку, пожал плечами.
— Феминистки и пидорки́ всякие! Звания научные эти довоенные выродки делали на темах «гендера», «патриархата», «интерсекциональности» и прочей подобной мурé… Так называемые «философы» просто пересказывали западных философов-дегенератов, вроде провозвестника «сексуальной революции» Маркузе, алкоголика Делёза, шизофреника и женоубийцы Альтюссера, интеллектуального ничтожества Бодрийяра, или небинарной пиздоковырялки Батлер… Высрет жирное уёбище с волосатыми как у мужика ногами, татуировками и пирсингом диссертацию с названием навроде «Гендерные стереотипы в традиционном обществе» и уже, блядь, «кандидат» или «доктор наук»! — Старик с досадой сплюнул в сторону.
— Да уж… — Кувалда затушил о стену самокрутку и закинул в стоявшую у стены железную банку. — Про гендеры-хуендеры эти я читал немного… Там что-то вроде… ну, вот захотелось, скажем, мужику бабой стать… надел он юбку, морду накрасил и сказал: «я теперь не Толя, а Таня»…