Фюрер отвернулся от окна, посмотрел на полковника:
— Кто-нибудь выжил? Есть пленные среди наших солдат?
— Подтверждённой информации о пленных нет. Но не исключено. Мы не знаем точное число погибших. Бой был под Екатеринодаром. На месте боя обнаружена братская могила, которую наши разведчики тревожить не стали… из соображений секретности. Колхозники похоронили наших бойцов…
— Благородно, — заметил Фюрер, коротко покивав.
— Да, — сказал полковник. Помедлив, он продолжил: — «Сварог» селяне перегнали в Свободный — так называемую «столицу» своего так называемого «Содружества». Этот факт и даёт нам основания предполагать, что кого-то из команды колхозники взяли в плен. Парусник — техника сложная, нужны определённые навыки, чтобы ей управлять, а от места боя до Свободного — почти тридцать километров.
— Расскажите о поселениях, Фёдор Николаевич, — Фюрер принялся неспешно прохаживаться по кабинету от окна к стене напротив и обратно. — Вы сказали, что поселения… хм… колхозников фортифицированны.
— Так точно, Владимир Анатольевич, — полковник оставался стоять на месте, посреди кабинета, лишь каменная голова его медленно поворачивалась на бычьей шее вслед за Фюрером. — В каждом хуторе по две-три вышки с наблюдателями, ДОТы, дома прикрыты вала́ми, окрестности патрулируются.
— А какова предположительная численность населения, и сколько всего способных воевать мужчин?
— Семьи большие, детей много, много молодёжи… Предположительно, сто — сто тридцать человек на хутор. В Свободном — около двухсот. Мужчин, способных держать оружие — от одного до троих на двор… от двадцати пяти до сорока человек на хутор. В Свободном, соответственно, от сорока до шестидесяти. Огнестрельное оружие, предположительно, есть в каждом доме, нарезное и гладкоствольное.
— То есть, всего не более двухсот человек… — Фюрер заложил руки за спину. — Если поселений всего пять.
— На настоящий момент разведано пять поселений. Посёлок Свободный, хуторá: Красный, Вольный и Октябрьский, а также село Махновка с колхозом имени Нестора Махно. Но я не готов ручаться, что других нет.
— Надо же какие названия! — Фюрер остановился и посмотрел на полковника. — Это ведь новые топонимы?
— Так точно, — полковник коротко кивнул.
— Большевики и Гуляйполе! — Фюрер усмехнулся. — Неужели и правда, коммунисты с анархистами?
— Не думаю, что колхозники зачитываются Марксом, Лениным и Кропоткиным, — без тени иронии ответил полковник, — но быт у них, я бы сказал, коммунистический. Конюшни, хлева́, амбары — все общие. Во дворах, разве что, небольшие огороды, катухи́ и птичники. Поля общие. Решения принимают на так называемых Сходах…
Фюрер молча прошёлся по кабинету несколько раз и остановился напротив полковника.
— Это ведь ещё не всё, что вы имеете сообщить, Фёдор Николаевич?
— Пять дней назад крупный отряд колхозников появился в районе Новороссийска.
Фюрер побледнел.
— Значит, они знают о цели экспедиции «Сварога»… — медленно произнёс он. — Знают о ракете…
— Знают, — подтвердил полковник. — Думаю, у них есть ключ от Объекта…
Глава двенадцатая. Сюрприз для «Бандеры»
13 июня 2077 года, бывшая Россия, Кубанская область, Усть-Лаби́нский район, 89-й километр автодороги 03К-002, середина дня
Дождь полил с ночи. Утром, когда «Степан Бандера» продолжил путь, ветер усилился, задул с порывами, то и дело гремел гром. От поворота перед Романовым скорость снизили до десяти — пятнадцати километров в час; поскольку бóльшую часть пути до Тбилисской ветер дул в правый борт «Бандеры», во избежание опрокидывания пришлось спустить верхние паруса с обеих мачт и идти на двух нижних, развернув паруса наискось. Даже так корабль сильно кренился влево.