Беленко ответил прямо:
— Доступ к «Периметру».
— О какого рода доступе вы говорите? — уточнил мужчина. Казалось, ответ Беленко его нисколько не удивил.
— О прямом, физическом. Другого к «Периметру» быть не может.
— А зачем нам «Периметр»? — последовал вопрос.
Неприметный человек, казалось, получал удовольствие от допроса. Ему нравилось задавать Беленко вопросы, которые либо задевали его лично, либо ставили в глупое — как должно быть казалось человеку, или тому, кто наблюдал — положение.
— Вам может и не надо, — медленно произнёс Беленко, глядя в неприметное лицо напротив, — а вашим друзьям за океаном коды запуска, которые хранятся в базе данных «Периметра», точно пригодятся.
Неприметный человек не отреагировал на наглость перебежчика.
— Что вы хотите взамен? — равнодушно спросил человек.
— Взамен кодов?
— А разве мы не о кодах говорим?
Беленко выдержал паузу, продолжая смотреть на человека в костюме клерка.
— Есть ещё кое-что… небольшой бонус…
— Говорите, Андрей Владимирович. Не тяните. И помните: мы можем выдать вас России в любой момент. — Уголки губ на неприметном лице добродушно поползли вверх.
— Шестьдесят миллионов долларов.
Неприметный человек едва заметно приподнял бровь, опустил глаза на экран ноутбука, что-то там прочёл и снова посмотрел на Беленко выжидательно.
— Шестьдесят миллионов долларов США, — повторил предатель и перебежчик Андрей Беленко. — Именно столько я хочу получить за шесть термоядерных тактических боеприпасов. Мощность каждого боеприпаса — триста килотонн. По десять миллионов за каждый боеприпас. Доступ к кодам «Периметра» — мой жест доброй воли, который, я на это надеюсь, ваши друзья оценят по достоинству…
— По достоинству это…
— …Грин кард.
В кабинете на минуту повисло молчание, во время которого молчавшие внимательно изучали друг друга. Наконец неприметный человек произнёс:
— Почему вы пришли сюда, а не на Сикорского, четыре?
— Потому, что я прошу политического убежища в Украине, а не в США, — ответил Беленко.
— А зачем вам гражданство США?
— Два гражданства лучше одного.
— Хм… — неприметный человек посмотрел на Беленко с нескрываемой иронией. — А вы — практичный человек, Андрей Владимирович. — Он откинулся на спинку стула. — Скажите, а где сейчас боеприпасы, которые вы предлагаете у вас купить?
— В России, — спокойно ответил Беленко, — в шахте, в головной части межконтинентальной баллистической ракеты…
Глава семнадцатая. Контрразведка встаёт рано
15 июня 2077 года, бывшая Россия, Кубанская область, Новороссийский район, 140-й километр автодороги А-146, юго-восточная окраина посёлка Верхнебаканский, раннее утро
Сержант Доброгнев и капрал Любомил скрытно вышли к назначенному командиром разведгруппы месту наблюдения затемно. Лёжку эту они уже использовали однажды, шесть дней назад, и с того времени местные так и не обнаружили место. Место было удобное. Поросший сосняком пологий склон здесь позволял подобраться почти вплотную к огибавшей в этом месте склон дороге «Екатеринодар — Новороссийск», за которой деревья уже не росли, а начиналось наклонное поле с идеально круглым озером в низине, где в прошлом была ж/д станция Тоннельная. Перед дорогой склон круто уходил вниз метра на четыре, образуя естественную террасу. До берега озера от лёжки было примерно четыреста, а до заваленных порталов Большого новороссийского тоннеля — около шестисот метров. О всех перемещениях местных и любой их активности Доброгнев с Любомилом должны были докладывать командиру группы по радиосвязи, — не голосом, а щелчками тангенты.
Наблюдение несколько осложнялось присутствием в районе отряда местных боевиков, численностью тринадцать человек, которым командовал бодрый крепкий старик лет за шестьдесят. Отряд обосновался на цемзаводе «Первомайский» и патрулировал окрестности Верхнебаканского. Причём перемещались патрульные не на велосипедах, как принято у местных, а на своих двоих. Разведчики НСР несколько раз уже едва не сталкивались с появлявшимися словно из ниоткуда боевиками. Вооружены и экипированы те были не как армейское формирование, — то есть, не одинаково, — а, как выразился на их счёт командир разведгруппы майор Родомир, по-партизански: все в разномастном камуфляже, с разным нарезным (в большинстве автоматическим) оружием. Несмотря на «неуставной» вид, действовали они слаженно; в отряде была железная дисциплина. Военным Нового Славянского Рейха прежде не приходилось сталкиваться со столь организованными противниками. С вооружёнными огнестрелом дикарями — да, с группами дикарей — да. Бойцы «Молнии» истребляли дикарей преимущественно из арбалетов, редко используя против тех автоматическое оружие, боеприпасы к которому были в дефиците. Но с этими такая тактика не пройдёт. Потому, едва командиру стало ясно, с кем группе придётся иметь дело, тот приказал оставить арбалеты на «Власове» и выдал каждому бойцу ПБС и боекомплект патронов с уменьшенной начальной скоростью.