— Есть успехи, Борис Михалыч? — войдя в помещение, обратился к старику с порога Иван Кувалда.
Михалыч, казалось, его не заметил, но Кувалда не стал повторять вопроса, а просто уселся на свободный стул, стоявший в углу комнаты перед широким и длинным во всю стену пультом, вытянул гудевшие от многочасовой беготни по Объекту ноги и аккуратно почесал зудевшее под кителем плечо. Минуту спустя старик ответил:
— Есть кое-какие, Ваня… Есть успехи.
— Что, полетит? — сплетя могучие руки на груди, шутливо спросил старика искатель.
— Ракета-то?
— Ну.
— Нет, — покачал седой головой Михалыч, — не полетит. Об этом и речи быть не может… Мы ведь не хотим, чтобы эта дура грохнулась нам самим на голову… или улетела куда-нибудь не туда?
— Куда — не туда?
Старик пожал щуплыми плечами:
— Да хоть к тем же пендосам…
— Не. К пендосам не надо, — добродушно улыбнулся в бороду Кувалда. — Если сегодня в Америках какие пендосы и живут — это уже не те пендосы, что шестьдесят лет назад были.
— Вот-вот, — подтвердил Михалыч. — Сделать так, чтобы дура эта полетела точно в Ростов я не смогу. Да и, если честно, не хотелось бы мне этого, Ваня…
Кувалда на пацифистское признание хакера Михалыча лишь хмыкнул, почесал в бороде и посмотрел на хакерскую внучку.
— А ты что думаешь, Женя? — вдруг спросил он девчонку. — Запустила бы ракету по фашистам, если бы могла?
Женька, сидевшая тихо и с серьёзным видом выполнявшая какую-то понятную только ей и её деду компьютерную работу, вдруг вздрогнула, быстро взглянула на Кувалду.
— Да ты не стесняйся, дочка, — добро улыбнулся он ей. — Мне, правда, интересно мнение молодежи.
Девчонка посмотрела на деда, — дед коротко кивнул, — после чего снова, уже смелее посмотрела своими большими серыми глазами на «главного искателя», как Кувалду всё чаще звали за глаза, ответила:
— Нет. Нельзя так. Что мы, звери какие? Фашисты небось для того самого и искали бункер этот… чтобы потом ракетами из него стрелять по тем, кто им отпор даст… по таким, как мы — вольным людям, не выродкам! — Последние слова она произнесла громче, с отчётливым укором в голосе. Замолчала.
— Что ж, — снова улыбнулся Кувалда, глядя на девчонку. — Позиция твоя, девонька, правильная и неправильная одновременно.
— Это как? — Женька посмотрела на искателя недоверчиво.
Кувалда хмыкнул, снова почесал заживающую рану на плече, подобрал ноги и потянулся рукой к нагрудному карману, где у него был кисет с табаком, коснулся клапана, но доставать кисет не стал. Даже сидевший здесь практически безвылазно пятый день Михалыч ходил дымить в вентиляционную шахту рядом с неработающим лифтом. Убрав руку от кармана и положив ладони на широко расставленные колени, искатель заговорил:
— Вот смотри, Женя. Война была в каком году?
— В девятнадцатом…
— Верно. В девятнадцатом, — качнул короткостриженой рыжей головой искатель. Голова у него была крупная, подстать остальному телу, высокому, широкому и сложенному, как казалось окружающим, из одних мускулов. — А оружие, которым весь наш мир разнесли в труху, ядерное оружие появилось за семьдесят лет до того… за семьдесят четыре года, если точнее… В сорок пятом году прошлого века, у пендосов. И пендосы его сразу же применили. Вам ведь про это в школе рассказывали?
— Да, — ответила Женька. — И дедушка тоже рассказывал.
— Так вот… Сделали, значит, пендосы три бомбы тогда. Одну взорвали на полигоне… испытали, как она взрывается… а другие две скинули на японцев… Месяца не прошло после испытания. Шандарахнули сначала один город, посмотрели, как оно на людях сработало?.. а через три дня ударили по другому… уже зная, какие будут последствия… Почему, как думаешь, пендосы это сделали?