Первого августа отряды тайролийских йоменов были приведены в боевую готовность, а мировые судьи начали расследование подстрекательских и преступных действий, чтобы в дальнейшем раскрыть и обезвредить организацию, именующую себя «Избранники Киллалы». Мировых в округе было четверо: капитан Купер, господин Гибсон, господин Сондерс и мой друг, господин Фолкинер. О капитане Купере сказано уже достаточно, к нему я еще вернусь. Гибсон и Сондерс — люди честные, но грубые и бесцеремонные, резкие в суждениях, скорые на суд. Лишь господин Фолкинер характером соответствовал должности мирового судьи, во всяком случае по нашим английским меркам, то есть он в равной степени уважал и почитал как показания и улики, так и здравый смысл. Мировые предложили допросить всякого, кому, по их разумению, хоть что-то известно о бесчинствах Избранников, и, если это не принесет желаемых результатов, предать суду самих допрашиваемых. Такие крутые меры, очевидно, должны были помочь им выполнить обязательства, взятые под присягой. Проводя расследование, они, нимало не стесняясь, прибегали к насилию. За людьми на допрос приходили вооруженные йомены, грубо, как рабов, выволакивали их из хижин. Не раз и не два чинили настоящие зверства, и тщетны были все увещевания. Более того, господин Фолкинер понял, что его коллеги настроены выносить приговоры независимо от того, имеются доказательства вины или нет. Мерилом служило лишь обычное подозрение, а также желание посеять в сердцах крестьян ужас. На каждом заседании суда господин Фолкинер безуспешно спорил с остальными мировыми, противясь такому беззаконию. Последствия, как вскорости мы увидим, окажутся весьма пагубными.
По настоянию господина Фолкинера я присутствовал на допросах, хотя, конечно, участия в них не принимал. Добрый, простодушный господин Фолкинер полагал, что присутствие духовного лица образумит и исполнит благочестия его коллег. Грустно и тяжко было мне наблюдать за происходившим. Я только что перечитал протоколы заседаний суда, которые вел секретарь-стряпчий из Баллины, господин Джошуа Грин. Нагромождения вопросов и ответов точно стога соломы, увы, полой, и не помогут мне насытить содержанием те долгие вечера. Большинство допрашиваемых не владело английским. Купер задавал вопросы по-ирландски, потом переводил их нам. Не сомневаюсь, что до нас эти вопросы доходили значительно и неправомерно приглаженными. Свидетели не скупились на слова, в комнате при свечах на нас обрушивался поток дикарских звуков, выразительных жестов. Люди, несомненно, пытались доказать свою непричастность, клялись всеми святыми. А от капитана Купера мы слышали лишь краткое: «Он упорствует, говорит, что ничего не знает». Здесь я приведу запись свидетеля, говорившего по-английски. Запись сделана господином Грином и в полной мере дает представление о его умении.
«Я веду занятия в школе классического направления в Киллале. У меня занимаются мальчики разного возраста. Мне тридцать семь лет. В эти места я приехал три года назад. Родился я в Трейли, графство Керри, там же и преподавал, равно как и в Корке, и в Лимерике, графство Корк. В Керри и Корке мною было получено официальное разрешение на преподавание. В обоих городах я присягал на верность королю Георгу, коего признаю и нашим законным монархом. В Киллале я не подавал аналогичного прошения, так как закон того более не требует. Однако считают, что должно хранить верность былой присяге, как к тому призывает и учение моей церкви. Противного от католических священников мне слышать не доводилось.
Был несколько раз (но не в Киллале) под стражей по разным обвинениям, главным образом за неподобающее поведение при нарушении общественного порядка. В организациях Избранников и Объединенных ирландцев не состою и не могу указать ни одного их члена. Если бы у меня были подобные сведения, я бы тут же доложил суду. Объединенные ирландцы — безумцы и смутьяны. Республика — это страна без короля. Я дважды присягал на верность королю Георгу. О замыслах Избранников знаю не больше других. Мне показывали их так называемое воззвание. Они безумцы и разбойники, а писавшему их воззвание недостает классического образования. В ту ночь, когда надругались над Сэмом Прайором, я был в таверне, что могут удостоверить многие.