Продавец невнимательно махнул рукой куда-то вглубь ангара:
— Сурик мы теперь отгружаем с отдельного входа. От него весь товар красный.
— С отдельного входа?
— Да.
— Что же ты сразу не сказал!
Семен Семеныч развернулся и пошел переставлять фургон к другому входу, в зону отгрузки.
Как только он скрылся в дверях, продавец бросил ручку на стол и приблизил свое лицо к Бэхе.
— Слушай, или я вообще идиот, или чего-то не понимаю! — страстно проговорил он.
— А что такое? — насторожился Бэха.
— Зачем!? Нет, скажи, — зачем он вам нужен?
— Кто?
— Да не кто, а что! Сурик!
Бэха строго посмотрел ему в лицо. Потом отвел глаза:
— Так это… сам знаешь… Против ржавчины сурик — первое дело…
Продавец отмахнулся от его выдумки:
— С этим суриком какое-то помешательство! Прикинь! Мы всегда продавали от силы мешок в месяц. Мешок! Сурик никому до смерти нужен не был — какой-нибудь старый коммунист брал пару кило покрасить днище своей «Волги»! А теперь…
— Что?
— Вы с Денисом в прошлом месяце купили пятьсот пятьдесят килограмм!
— В самом деле? — удивился Бэха.
Продавец похлопал ладонью по журналу с бухгалтерскими записями — у него все записано.
— А за три недели этого — почти тонну!
— Да ты что?! — Бэха склонил голову набок, чтобы тоже заглянуть в журнал.
Продавец решительно боднул головой воздух:
— Бэха!
— Что?
— Как брата тебя прошу!
— Да что такое?
— Мы с тобой не первый день знакомы. Можно сказать, друзья. Скажи мне, зачем вам нужен этот сурик?
Бэха посмотрел в глаза продавцу и на лице изобразилась мучительная умственная работа.
— Я же говорю… Ржавчина — промямлил он.
— Нет, я вижу! Я чувствую… — Продавец в сердцах рубанул рукой воздух. — Тут — тема! И люди прямо под носом зарабатывают на этом сурике крутые бабки. А я — в стороне! — Продавец приблизил свое лицо к Бэхе: — Бэха! Будь человеком!
Бэха посмотрел на потолок… Потом на продавца… Вздохнул… Опять посмотрел на потолок…
— Видишь ли, Вован, — наконец проговорил он. — Мне для своих — ничего не жалко! А для тебя я вообще на что хочешь готов! Но ты же знаешь Семен Семеныча. Такого жмота — мир не видывал! Он за копейку ржавую удавится! Если он узнает, что я тебе проболтался — мне все, вилы! — Бэха для убедительности ткнул растопыренными пальцами себе в горло.
Продавец некоторое время пристально изучал его хмурое лицо, хотел сказать еще что-то, но не успел: дверь ангара отворилась и вошел Семен Семеныч.
— Там у них этого сурика — немерено! — с порога сообщил он. — Пол-ангара! С двух сторон! Наверное, тонн десять!
— Начальство… — скучно проговорил продавец. — Закупило в Боровичах целую фуру! Говорят, растущий спрос!
Семен Семеныч с удивлением обшарил глазами Бэхины пустые руки:
— А где, кстати, твоя барсетка? Ты что, платить не собираешься?
Бэха хлопнул себя ладонью по лбу: его сумочка с деньгами осталась в машине под сиденьем! Он забрал из рук приятеля ключи от фургона и вышел в дверь.
Семен Семеныч весело подмигнул Матросову:
— Вот видишь! Дедовские средства по-прежнему пользуются спросом!
Матросов усмехнулся. Пользуются. Да еще каким!
Продавец вдруг вздрогнул и подозрительно на Матросова посмотрел:
— А ты что, тоже суриком интересуешься?
Матросов переступил с ноги на ногу и пожал плечами. Лицо продавца начало багроветь.
— Семен Семеныч!
— Что?
— Как брата тебя прошу!
— Да что!?
— Возьми меня в свой бизнес!. Что хочешь проси, а скажи, что вы делаете с этим суриком? — Продавец мотнул головой в сторону Матросова: — Что есть у него, чего нет у меня?
Семен Семеныч посмотрел на него с удивлением.
— За последнее время вы с Бэхой купили этого сурика больше тонны! — пояснил продавец.
— Да?
— Да! И самое главное, что сурик в последний месяц стали покупать не вы одни!
— Как это — не мы одни? — насторожился Семен Семеныч.
— А так! Сегодня с утра приехал один… Парень как парень. Метр с кепкой. Взял сто килограммов! Сто!
— Да?
— Да! Не успел погрузиться этот — приезжает другой.
— И что?
— Еще сто пятьдесят!
Семен Семеныч помрачнел. Продавец по-своему понял его реакцию.
— Денис!
— Что?
— Мы же с тобой почти друзья.
— Почти.
— Помнишь, я у тебя мобильник купил, а у него на следующий день экран вывалился? И я тебе ни слова не сказал.
— И что?
— Будь человекам! Скажи, что вы все мутите с этой химией?
Семен Семеныч набрал полную грудь воздуха, но так ничего и не сказал, а лишь развел руками и с шумом выпустил воздух наружу.
Продавец пояснил Матросову:
— Один за другим подъезжают люди. И не какие-нибудь лохи, а реальные пацаны. Листают «бабули» — только так! А у меня — все мимо носа… В натуре, Деня! Ну, хочешь, часы тебе подарю, как у Билла Гейтса. Лазерная копия — в лупу не отличишь! Скажи, что вы с ним делаете!
Матросов с любопытством за ними наблюдал.
— Ты даже не говори! — попросил продавец. — Ты только намекни! А уж я сам — все на лету схвачу!
Семен Семеныч сомневался еще некоторое время, потом лицо его болезненно скривилось.
— Вован! Ты для меня — как родной. Для тебя я — что угодно! Но ты же знаешь этого Бэху! Он за три копейки сестру родную на панель отправит. Если он узнает, что я проговорился, мне — борода! — И Семен Семеныч, так же, как только что Бэха, ткнул растопыренными пальцами себе в кадык.
Продавец некоторое время изучал Витино лицо, понял, что толку ему не добиться и махнул рукой. Эх вы, а еще друзья! Он вернулся к журналу и продолжил писать.
Пришел Бэха с барсеткой в руках, продавец принял у него деньги, пересчитал и в расстройстве выбил на кассовом аппарате чек.
— Только вы уж сами грузите… А то… — Вовик устало махнул рукой. — Сурик — он такой. Прилипчив, как триппер.
Полиэтиленовые пакеты с суриком внутрь погрузил Матросов. Когда все двадцать пять двухкилограммовых пакетов были уложены на расстеленный в кузове брезент, на крыльцо вышел продавец. Он проследил за тем, как Бэха тщательно запирал кузов.
— А что, правда, что ли, этот сурик берем не мы одни? — спросил напоследок Семен Семеныч.
Продавец мрачно посмотрел на приятелей, кивнул и отвернулся.
Семен Семеныч в сердцах пнул ногой переднее колесо:
— Вот сволочь!
— Кто?!
— Да так… Химик один… Метет языком направо и налево!
Фургон развернулся и проделал обратный путь, — раскачиваясь на ухабах, выехал из поросшего бурьяном тупика, между заборов и палисадников прокатил по деревенскому переулку, перемахнул через переезд, притормозил над лежащими полицейскими, миновал высотки и сквер и вывернул наконец на забитый грузовиками проспект.
— А теперь мы едем к немцам? — спросил Матросов.
— Нет. Теперь на производство, — сказал Бэха.
— Отвезем купленный сурик, чтобы рабочие не простаивали, и заберем готовый аммонит, — пояснил Семен Семеныч. И дипломатично добавил: — Если ты, конечно, не возражаешь.
Матросов не возражал. Он с интересом вертел по сторонам лохматой головой. Все, происходящее тем утром, казалось ему весьма и весьма любопытным.
— Кстати, сегодня с утра пораньше звонила Людмила, — сообщил Семен Семеныч.
— Что? Денег хотят?
— Нет. Опять крысы.
Бэха нахмурился.
— Только крыс нам не хватало! Позвони в санэпидемслужбу. Пусть приедут и потравят.
— Уже звонил! Но там очередь — на месяц вперед!
Бэха покачал головой.
— А кто такая Людмила? — дождавшись паузы, спросил Матросов.
— Технолог с завода, — ответил Бэха.
— Обрабатывают порошок два абрека, — пояснил Семен Семеныч, — а следит за ними — дипломированный специалист.
Бэха кивнул. У них не какая-нибудь шарашка. Дело поставлено солидно.