- Хорошо-то как... - простонал Олег, перекатился с боку на бок, чувствуя, как щекочут кожу сочные, ломкие травинки, открыл глаза - и тут же зажмурился от пронзительного света многих солнц. И не поверишь, что в Питере сейчас темень и холод... - Ты прав, Дьявол. Жить - это здорово! - Твоя одежда высохла, Создатель, - ответил слуга. - Мы можем отправляться в путь. Дорога вела меж ароматных лугов и душных пашен, между светлых, прозрачных рощиц и мрачных сосновых боров; под копыта кидались крупные коричневые кузнечики, метались туда-сюда звучные стрекозы, хлопали крыльями разноцветные бабочки; высоко в голубом небе ласточки резали воздух между легкими облаками, и со всех сторон щедро светили многочисленные солнца. - А море здесь есть? - спросил Олег, от души наслаждаясь здешней погодой после питерской зимы. - Конечно есть, Создатель, - откликнулся Дьявол. - Оно омывает Землю. - Здорово! - рассмеялся Олег. - Солнце и море. И Никакой работы. Мечта курортника. Далеко до него? - До моря? Дней пять пути... Если не останавливаться на дневки. - Дневки? Зачем? - удивился Олег. Между тем, дорога вывернула из протяженных ивовых зарослей, разделяющих два широких вспаханных поля, и всадники увидели огромную разноцветную толпу... И грянул гром: люди дудели в рожки, свистки, дудочки, стучали кочергами в выпуклые днища котелков, просто орали, подпрыгивая от восторга и размахивая красными ленточками и желтыми шарфами. - Что это? - Олег с трудом успокоил вставшего на дыбы коня. - Праздник, - коротко сообщил Дьявол. - Ну, это и так понятно. Бей в трубы, труби в барабаны... А какой? - Твое прибытие, Создатель, - Дьявол снял воображаемую шляпу и низко склонился в седле. Всадников окружили. У встречающих Создателя, восторженно визжащих девушек алые и ярко-желтые ленточки увивали руки и красовались в косах. Парни перепоясались цветными шарфами, а ленточки были подвязаны на шее и коленах. Чтобы издавать максимально возможный шум, сильная половина населения использовала подручные средства (вплоть до верещащих от ужаса поросят, которых самые находчивые держали за задние ноги и раскручивали над головой). - С ума сойти. А на колени они падать не будут? - Нет, Создатель. У замка мы встретили сектантов, поколениями готовивших себя для служения, а это дикие селяне: радуются, как умеют. Ты гневаешься? - Нет. Веселые праздники мне по душе, - сознание того, что его визит может вызвать у толпы столь буйный восторг, согрело Олегу сердце. Словно ощутив благожелательность Создателя, двое парней приблизились, отпустив на волю несчастных, раскрасневшихся от крика поросят, и взяли Джорджа под уздцы. Олег вопросительно покосился на Дьявола. - Они собираются проводить нас в деревню, - сообщил слуга. - Похоже, там уже жарят на вертеле самого большого хряка, режут салаты, достают из погребов мухоморы и перегораживают улицу для танцев. - А улицу перегораживать зачем? - Затем, что до конца праздника из деревни все равно никого не выпустят. - Ага, - кивнул Олег, - насколько я понимаю, наш путь к морю удлинился дня на два. - Ты прав, Создатель... - рассмеялся Дьявол. - Но море плещется вокруг Земли уже не один миллион лет. Что изменится за каких-то два дня?.. Молоденькая девчушка подкралась к Создателю, быстро и ловко обвязала его колено ленточкой и тут же отскочила с радостным смехом. Селяне взорвались криками с новой силой. - Вот и все, Создатель, - участливо покачал головой Дьявол, - теперь ты их гость. Не отпустят, даже если придется связать. - Нет, - улыбнулся Олег восторженным туземцам, - лучше я пойду добровольно. Что изменится с морем за каких-то два дня?
* * *
Автобус, сыто урча, снизил скорость, принял вправо, вежливо позволив обогнать себя какой-то "девятке", торопящейся в сторону Гатчины, и решительно развернулся в обратном направлении, затормозив у желтого фанерного флажка с надписью: "Цветочный комбинат". Раздраженно пшикнув, передняя дверь открылась, выпустила на остановку несколько человек. Вместо них в салон поднялась только одна женщина. Саша Трофимов посмотрел на часы, на тропинку, ведущую в сторону поселка, закрыл дверь и тронулся в обратный путь. Дорога была пуста, как желудок перед завтраком. Тьма - космическая. Абсолютный мрак, и только желтоватый свет подсевших фар вырезает перед машиной, словно по линейке, четкий треугольник "жизненного пространства". Бежит из ночи под колеса дорога, порождаемая в полусотне метров впереди и исчезающая прежде, чем успеваешь поверить в ее реальность. Пешка выбралась на самую макушку Пулковской высоты, за лениво мигающим светофором мелькнула остановка - пустая - и вдруг все исчезло... Автобус парил в небе, в бесконечности, в тишине, лишь далеко внизу колдовскую мглу разрубал сияющий клинок Пулковского шоссе, по левую сторону от которого бегало, светило, переливалось, перемигивалось множество огоньков. Там жил, дышал и ворочался гигантский организм аэропорта. А по правую сторону отдыхала вечность, и покой ее не нарушала ни одна суетливая искорка. Пешка ухнулась вниз, екнуло сердце. Но фары вырвали из небытия круто убегающий вниз заиндевевший асфальт, руки привычно повернули руль, и через несколько секунд машина, проскочив поворот на Пушкин, выехала на ярко освещенную аэропортовскую трассу. Единственная пассажирка вышла возле метро, взамен сели трое. Правда, все они доехали до конечной, так что времени на остановки Трофимов не терял, и заявился на станцию на двадцать пять минут раньше графика. - Ну ты гонщик! - Диспетчером на станции сегодня была Зина. Она сурово погрозила пальцем и быстро закрыла путевку. - Ладно, лети на свою развозку, еще успеешь. Но в час сорок Саша только-только заезжал на БАМ. Впрочем, расстраиваться причин не было: все равно завтра выходной, почему бы и пешком не прогуляться? Не торопясь, он снял зеркала, подмел в кабине, написал сменщику записку и отправился в путь. Мороз не чувствовался - наверное, из-за полного безветрия. Небо отсутствовало напрочь, даже задранный вверх прожектор на будке сторожа возле гаражей не мог дотянуться до непробиваемых ночных облаков. Трофимов неспешно шагал домой, предвкушая, как выпьет чашечку кофе, заберется под теплое верблюжье одеяло и тщательно проспится, часиков этак до двенадцати или до часу. В крайнем случае, до двух. Потом заберется в ванную, прихватив с собой чашечку кофе и свежую газету, и хорошенько отмокнет в горячей воде. Потом подсушится феном, пообедает и, прихватив бутылочку коньячка, отправится к Сереже в гости - тот как раз две новые видеокассеты обещал. Настроение было благодушным - и воздух от этого казался сладким, холодок приятным, и на деревьях иней переливался серебряными искрами, а фонари стояли по стойке смирно и услужливо светили прямо под ноги. До дома оставалось совсем немного, когда послышался радостный звонкий голос: - Смотрите, он пришел! - Девушка стояла стояла прямо перед Сашей. Откуда только взялась? - Поверил... - Ну надо же, какой злопамятный! - пожал плечами парень. Из-под распахнувшегося пиджака стала видна свежая кремовая рубашка. Стоящая рядом девушка в дубленке улыбнулась и стукнула его кулаком под ребра. - Дедушка, ты обещал... - Девушка подхватила Сашу под руку, выжидательно глядя на старика. Тот погладил правой рукой бороду, подумал, потом перекинул в правую руку посох, круто развернулся и пошел прочь. - Синица-а, - протяжно позвал парень, - смотри не проспи! - Тут же снова получил под ребра от своей спутницы, рассмеялся, и они побежали за стариком. - С ума сойти, - наконец-то выдавил пришедший в себя Трофимов, - а я думал, ты мне приснилась... - И все равно пришел? - Она неловко прижалась к молодому человеку, Молодец! Трофимову стало стыдно. К тому же он совершенно не представлял, что теперь делать. Не ожидал подобного сюрприза... - Тебя как зовут? - шепотом спросила она. - Саша, - и так же шепотом переспросил: - А тебя? - Синичка. - Как? - Синичка. Интересное имя. Трофимов лихорадочно пытался сообразить, куда можно пригласить девушку в полтретьего ночи. - Синичка - это имя? - Да. Тебе не нравится? - Почему, нравится. И ты, и имя... - Только тут Саша заметил, что они разговаривают все тише и тише. - Синичка, а почему мы шепчемся? - Такое чувство, что у тебя в мыслях ералаш, не хочу мешать... - Глазки ее хитро прищурились, и Трофимов тут же решил плюнуть на все условности. Не сбегать же от такой красавицы! - Синичка, ты обещала, что тебя можно будет украсть... - Он решительно обнял ее за плечо и повел рядом с собой. - Так вот, ты украдена!.. Какая у тебя шуба холодная... - Сашок, так ведь зима на улице, не замечал?
- Только тише, - предупредил Саша, открывая дверь, - мама спит. Проходи сразу ко мне. Не включая свет в прихожей, он показал на свою комнату, но Синичка застряла у зеркала, пытаясь в полной темноте подправить прическу: - Какое у тебя громадное зеркало! Июньское? - Что за июньское? Мое! - Саша, это ты? - донеслось из маминой комнаты. - Я это, - Трофимов буквально втащил девушку за собой и сказал в коридор: - Все в порядке, спи. - Разбудили? Ой, извини меня пожалуйста... - Ничего, просто она за меня волнуется, вот и не спит. Саша включил свет, Синичка испуганно вскрикнула: - Как ярко! - Это тебе после темноты кажется. Кофе будешь? - не дожидаясь ответа, хозяин сходил на кухню и поставил чайник. Когда вернулся, то обнаружил, что девушка, так и не сняв шубу, пытается что-то разглядеть на экране телевизора, прикрываясь ладонью от света люстры. - Синичка, ты чего? Девушка шарахнулась от "одноглазого друга", зацепилась за край ковра и плюхнулась на диван. - Извини, - прошептал Саша, - я не хотел тебя испугать. - А я и не пугаюсь! - Ну и..? - А правда, - она показала пальцем на телевизор, - что эта штука всякие вещи показывать может? - Боже, Синичка, ты что, с Луны свалилась? - А что, очень заметно? - Да нет, - засмеялся Саша, - только когда разговариваешь. Хочешь, я видик запущу? - Видик? - удивилась она. - Понял, - включился Трофимов в ее игру, - у вас на Луне их нет. - И после некоторых колебаний поставил фильм Сталоне "Изо всех сил" как наиболее нейтральный. Девушка уставилась на экран, словно первый раз телевизор видела. Саша потоптался рядом, пожал плечами и отправился за обещанным кофе. За то время, что он наполнял чашки и делал бутерброды, она даже не разделась. - Сашок, как здорово! Они как настоящие! - Ее детский восторг не мог не вызвать ответной улыбки, - Ты, наверное, жутко богат?! - Я-а?! - От изумления Трофимов чуть чашки не уронил. - С чего ты взяла? - Я же вижу: зеркало выше головы, свет в комнатах как днем, ковры везде на полах, "видик". Откуда столько всего у простого человека? - Скажешь тоже, богач, - удивился Саша, ставя чашки на журнальный столик. - Зеркало магазинное, ковры синтетические, а видик с телевизором куплены на обычную зарплату. Водителем я работаю, на автобусе. Есть у вас на Луне такие? - Я знаю, это такие большие сараи на колесах? В них людей возят? Давно знаю. И тебе так много платят? - Скажешь тоже - много. Ты лучше на свою шубу посмотри, за такую сотню видиков дадут! - Неправда, она обыкновенная, из шкурок. - Понял, - покорно согласился Саша, прихлебывая кофе, - у лунатиков свои причуды. Кстати, ты в шубе еще не сварилась? Может, снимешь? - Ой, извини, сейчас. - Синичка сняла шубу, кинула ее в кресло. Перехватила удивленный взгляд и тут же попыталась оправдаться: - У нас все так одеваются! Тебе не нравится? А что носят у вас? Платье ее напоминало несколько кусков яркой ткани, намотанных на манекен. - Нет, почему? Нравится. - Саша, я все чувствую. Я тебе такая не нравлюсь? - Нет, нравишься. - Значит, платье не нравится! А какие носят у вас? - Она повернулась к экрану, на котором грузовик как раз давил легковушки. Тоннами. - Нет, туда не смотри, там только проституток показывают. Лучше я у мамочки "Бурду" стащу. Допив свою чашку, Трофимов прокрался в соседнюю комнату, тихонько достал из шкафа несколько журналов и принес Синичке, а сам пошел варить новую порцию кофе. Точнее, кипятить воду - кофе он употреблял растворимый. Вернулся минут через десять. Гостья внимательно изучала последние визги моды, не забывая, впрочем, посматривать за телевизионными приключениями. - Ну как, Птичка-синичка? - спросил Трофимов, присаживаясь рядом. - Красивые. Несколько странноватые, правда. - Она подняла на Сашу глаза, Тебе какое платье больше всего нравится? - А тебе? - Нет, Сашок, я хочу, что б тебе нравилось. - Ты мне и так нравишся. - Это правда, - скорее, не спросила, а сообщила она. - Как хорошо, что ты мне поверил. Пришел. - Она опустила журналы на колени, осторожно дотронулась указательным пальцем до своего виска, потом до виска Саши, нежно провела пальцами по его бровям, по щеке. - А я сразу почувствовала, что... что... - она замялась. - Не знаю, просто, очень захотелось до тебя дотронуться. Хотя бы прикоснуться. Молодой человек поймал ее пальцы губами. - Как хорошо, что ты пришел... Саша немного поколебался, потом решительно обнял ее и поцеловал. Журналы громко шлепнулись на пол. То ли от кофе, то ли от усталости закружилась голова. А может, и от поцелуев. Они сжимали друг друга целую вечность, забыв о времени, пока вдруг громко не хлопнула дверь на лестнице. - Что это? - вздрогнула Синичка. - Сосед на работу пошел, ему далеко ехать. - Саш, - она повернулась к окну, - так уже утро! - Какое утро, темень на дворе?! - Ой, мне бежать нужно. - Она метнулась к дверям, вернулась, пронзительно взглянула ему в глаза, словно хотела заглянуть куда-то глубоко внутрь, быстро поцеловала, опять бросилась к двери. - Стой, шуба! - А?! - Она недоуменно посмотрела на него, на кресло, подхватила шубу, но Саша успел поймать девушку в объятия: - Куда ты торопишься? Ну подожди немного! - Я не могу, Сашенька! - Она чмокнула его в губы и решительно освободилась из рук. - Постой, хоть телефон оставь! Где мне тебя искать?! Как увидеть?! - В следущее полнолуние, на том же месте. - Целый месяц?! А раньше? Она молча сражалась с дверным замком. - Постой, я провожу. - Не надо, Саша, нельзя. - Замок наконец поддался, она выскочила из квартиры и тут же вернулась: - Сашенька, милый, не сердись. Я тоже не хочу расставаться, но надо бежать. Синичка бросила в сторону окна загнанный взгляд, но все равно вернулась и крепко обняла: - Не сердись!.. Постой, ты ведь людей возишь? А ты можешь отвезти нас на остров с двумя факелами? Он здесь, в устье реки. Тогда я смогу в следующий раз снова отпроситься! - С факелами? Васильевский, что ли? Вместо ответа она чмокнула его в последний раз и выскочила за дверь.