Через некоторое время я заметил впереди горничную в синей форме с пачкой чистых полотенец подмышкой. Она с любопытством взглянула на меня, и я возмущено выложил ей всю историю. Она захихикала.
- Чего ж вы сразу ко мне не подошли? - сказала она. - Уж кого-кого, а вашего водопроводчика я хорошо знаю.
Честное слово, десять долларов - не так уж много за хороший трехминутный горячий душ. И вдобавок за пару чистых полотенец. Правда, пришлось дать торжественную клятву молчать об этом до конца своих дней.
Через час явился Джо с охапкой журналов и бутербродом.
- Как дела? - спросил он таким тоном, каким, по его мнению, следовало говорить у постели больного. Получилось на редкость противно.
- У меня, кажется, отекла левая нога, - буркнул я.
- Ну ничего, поправишься в два счета, - утешил он меня с самодовольной улыбкой. - На твоем месте я бы не стал особенно расстраиваться.
- Я бы тоже не стал, если бы нога отекла у тебя, - огрызнулся я и рассеянно принялся за бутерброд. Он был намазан какой-то незнакомой мне, но вкусной пастой. Джо включил радио.
- "...и Космоцентр сообщает, что наш космический корабль, возвращающийся с Марса, сейчас находится на расстоянии всего 37 дней полета и по-прежнему движется по траектории, близкой к расчетной. После одиннадцатимесячного полета все системы корабля работают нормально! Вчерашний метеоритный поток обшивку почти не нарушил. Новых потоков не предвидится. Ученые с нетерпением ожидают прибытия экспедиции. Скоро они смогут познакомиться с таинственным содержимым запечатанного контейнера, который она доставит с Марса. Существовала ли на Марсе цивилизация? Отчего она погибла? Наконец-то мы получим ответ на вопросы, которые задает себе человечество с незапамятных времен. Прибытие экспедиции намечено на 16 сентября - на величайший день нашей истории! Это замечательное достижение достойно венчает славные двести лет прогресса, какого не знала ни одна нация в мире!"
- Что они там болтают о запечатанном контейнере, куда Клекстон сложил все это барахло, которое собрал на Марсе? - спросил Джо. - Зачем его запечатали?
- Чтобы исключить загрязнение, - с чувством собственного превосходства ответил я.
- А как же Клекстон - ведь он держал в руках все эти штуки, прежде чем засунуть их в контейнер и запечатать?
- Он был одет в простерилизованный скафандр.
- А все эти твои ученые шишки в Космоцентре - разве они не сунут свой длинный нос в контейнер, как только его вскроют?
- Не сомневаюсь, что они примут все меры предосторожности.
Джо задумался. Потом в его глазах появилось умоляющее выражение.
- Послушай, Фитц, старина, а как бы мне туда попасть? Ведь я же твой гид-опекун, а?
Всю ночь меня мучили кошмары. Мне снилось, что какой-то гигант, извергавший звуковые удары, навалил мне на грудь тяжелые бетонные плиты вместо одеяла. Когда утром за мной зашел Джо, я, не дожидаясь завтрака, потребовал, чтобы он повел меня покупать ушные затычки, о которых он, по свойственному ему легкомыслию, забыл.
Мы вышли на улицу. Дышать было трудно, так как свой кислородный ранец я решил оставить дома. Вскоре мы оказались в самой гуще громадного торгового центра, выросшего здесь уже в мое отсутствие. Нас окружил целый суматошный город маленьких, нарядных, похожих друг на друга магазинов, которые перемежались с громадными административными зданиями. Среди серого бетона тротуаров там и сям попадались искусственные деревья или фонтаны с бетонными копиями знаменитого брюссельского писающего мальчика, - но им, увы, уже давно было нечего из себя изливать.
Бросалось в глаза обилие специализированных магазинов, отличавшихся друг от друга цветом отделки: казалось, здесь есть по отдельному магазину для любого пустяка, любого вида услуг, оборудования, запчастей. В одной лавке продавали исключительно очки с разноцветными стеклами, предохраняющими, как авторитетно гласила вывеска, от "бетонной слепоты". Витрина другой была уставлена запыленными чучелами птиц, на которые пялили глаза любопытные прохожие. Меня так и потянуло туда, но зайти я не решился. Из магазина "Дары планктона" неслись запахи моря; рядом я увидел универмаг "Батарейки и топливные элементы", "Чистку космических костюмов", магазин наручных телевизоров и салон, торговавший транзисторными "слухачами" с гарантией подслушивания любого разговора на расстоянии шести кварталов. Соседняя дверь вела в магазин "Антислухач", где продавали приспособления, гарантировавшие защиту от "слухачей".
На каждом шагу нам попадались люди со всевозможными ушными затычками. Некоторые казались просто смехотворными, и я старался на них не смотреть, потому что мне предстояло вскоре выглядеть не лучше. Мы пробирались вперед, пока не заметили вывеску в форме человеческого уха. Джо подтолкнул меня к двери.
- Теперь ты поймешь, почему я не купил тебе затычки, - усмехнулся он. Это все равно, что выбирать жену.
Нас вежливо приветствовал продавец - бритоголовый верзила с веселыми глазами и изъеденными флюорозом зубами. На нем были ярко-зеленые, заостренные, как у гнома, уши, - они придавали ему нелепый и какой-то неземной вид. Но встретил он нас совсем по-земному.
- Лопоухие, остроухие или невидимки? - быстро спросил он, повернулся на каблуках и схватил с полки несколько коробок. - Электронные? Юмористические? С ручным управлением? Полуавтоматы? Декоративные, как у меня? Цветные? Прозрачные? В какую цену, сэр?
Мне осталось только пожать плечами и беспомощно поглядеть на Джо.
- Как насчет Висячих-Собачьих? - продолжал продавец. - Последняя модель! Легко надеваются!..
Он показал на два громадных собачьих уха, которые, как ни странно, очень шли голове-манекену, стоявшему на прилавке.
- Чтоб вам провалиться! - сказал я. - Неужели у вас нет таких маленьких круглых затычек - из губчатой резины, что ли...
Продавец перерыл множество коробок и в конце концов нашел то, что нужно. Правда, к каждой затычке было для удобства привешено по полуторадюймовой цепочке, но я уже не стал возражать. На лучшее надеяться не приходилось.
Выйдя из магазина, я взглянул на Джо. Тот по-прежнему молчал.
- А где твои затычки? - заорал я, пытаясь перекричать очередной звуковой удар.
- Они мне теперь не так уж нужны. Обрати внимание: их носят далеко не все. Только те, кто не утратил остроты слуха.
- Но ведь это значит, что ты глохнешь!
Джо обиженно кашлянул.
- Так говорить у нас не принято. По врачебной номенклатуре это называется "аккомодацией органов чувств". Человеческие уши - атавизм, они хороши только для пещерных людей. Излишняя острота слуха сейчас никому не нужна.
- Все ясно: ты читаешь по губам, - безжалостно заявил я. - То-то я вижу, что глаз с меня не сводишь. Словно у меня подбородок в яичнице.
- Все читают по губам, - резко возразил Джо. - Теперь этому в школе учат. А кто не выучился в детстве, ходит на вечерние курсы. Ну скажи мне только честно - зачем нам нужны эти пещерные уши? Притупленный слух гораздо лучше! Во-первых, он спасает от помешательства. Во-вторых, я могу пойти на вечеринку, где полным-полно народу, и понимать все, что говорит мой собеседник. Держу пари - ты так не можешь!
Я подумал, что тут он, пожалуй, прав.
- Теперь смотри, куда я поведу тебя завтракать. В самое что ни есть лучшее место в городе!
Мы свернули в первый же переулок и через некоторое время оказались перед сводчатой нишей, из которой куда-то вниз вела лестница. Мы спустились по ней и попали в роскошный салон. Вдоль стен стояли небольшие столики, мягко освещенные оранжевыми лампами. Красные бархатные скатерти, покрытые прозрачной клеенкой, напомнили мне о старинных уличных кафе в Гааге, где я много лет назад побывал с матерью. Стены кафе были покрыты яркими современными фресками, а пол - толстым зеленым ковром, похожим на дерн. Ни один уличный звук не нарушал здесь благословенной тишины. В зале было человек двадцать, они тихо переговаривались между собой и не спеша ели - по прекрасному старинному обычаю вилками.