Уже спустя час они сидели на её незаправленной кровати, причём сидели не одни. С собой Кейн притащил котёнка, вымытого и, по идее, здорового (этот дебил приклеил на кота красную подарочную ленту, а потом сделал вид, будто дарит несчастное животное ей). Под грязью у пушистика оказалась шерсть двух оттенков: белый с большим серым пятном на голове, тянувшимся аж вдоль всей спины. Котёнку, похоже, было вообще всё равно, где он находится, главное – наличие еды и чьей-нибудь руки, которую, при остром желании, можно лизнуть или укусить.
— Честно, за это я Блейка просто возненавидел, – говорил синеглазый, сидя неподвижно и поглаживая развалившегося на одеяле кота. — Полез в болото, а потом потащил за собой и меня.
Эверт же расположилась позади него. Она, перебирая зелёные пряди, не совсем понимала, о чём он говорил, но улыбалась во весь рот и пыталась отвечать что-то разумное.
— Ты меня вообще слушаешь? – возмутился тот.
— Конечно, – уже с серьёзным видом заявила Эстер. — Блейк придурок и подсадил тебя на игру, эпизоды которой выходят раз в полгода.
— Именно! – фыркнул парень и принялся рассказывать дальше.
Эверт же продолжала наматывать зелёные локоны на палец или заплетать их в маленькие косички. Она не ошиблась, его присутствие и вправду подействовало на неё как нельзя лучше. Чего уж там – под недовольный бубнёж Эрика лучше выглядел целый мир. Жизнь переставала казаться такой ужасной, а её собственное существование становилось не таким уж и тускло-безнадёжным.
— Лучший друг называется, – пробормотал синеглазый, – я в шоке.
— Да, я тоже.
— Дебил.
— Дебил, – повторила Эстер, взяв в руки расчёску.
— Пиздец, ненавижу его просто.
— Бу-бу-бу, злюка.
Эверт, уже в который раз проходясь расчёской по его зелёной шевелюре (что поделать, ей чертовски нравились его патлы), стала собирать волосы в хвостики. Получится, конечно, не густо, но девушке очень хотелось.
— И «Салли Фейс» тоже ненавижу. Всех ненавижу.
— Конечно.
Эстер сняла с запястья две тонкие резинки. Сделав высокий хвостик на левой стороне, она сразу завязала его. То же самое проделала и с правой стороной.
Теперь на голове у Эрика два красивых хвостика, закреплённых розовой и сиреневой резинками. Мужчина мечты.
— Причёска готова, разрешаю посмотреть, – светловолосая радостно передала юноше зеркало.
— Блять, Эстер! – взвыл парень, взглянув на своё отражение. — Я теперь похож на Салли Фишера! Ты…
— Да, я, – не переставая улыбаться, Эверт наклоняется в сторону.
— Мне только протеза вместо лица не хватает и одного глаза, спасибо, – буркнул он.
— Протеза?
— Ага. По канону у Салли протез, который он никогда не снимает. Лицо в шрамах. Или его вообще нет, этого я не помню, лучше у Блейка спросить.
— Ну-у… – задумчиво протянула девушка. — Насчёт протеза не знаю, но у папы есть намордник.
Сказав это, Эстер рассмеялась и упала на кровать. Эрик, который уже хотел разозлиться, так же взорвался смехом, и, только отдышавшись, выдавил:
— Вообще не смешно. Тебе без разницы, над чем шутить, да?
Ухмыльнувшись, девушка поцеловала его в нос. Захотелось потрепать парня по волосам, но портить причёску она не собиралась.
— До-охлый номер, – потирая кончик носа, сказал Кейн. — Я на такое больше не куплюсь.
— Ты злюка, – нарочито грустным голосом изрекла та.
— Во-первых, нет, а во-вторых, какой есть.
— То есть, ты не отрицаешь того, что ты – злюка, ещё и противная?
— Не знаю. И да, и нет. Ты коту имя придумала?
— Ещё задолго до того, как он появился. Его зовут Джесси.
Светловолосая почесала котёнка за ушком, отчего тот громко замурлыкал и открыл синие глаза. Ещё где-то полчаса послушав причитания Эрика, Эстер приступила к выполнению домашки. Ну, как к выполнению – в последнее время все задачи по геометрии, алгебре, физике и химии она списывала, историю изучала очень поверхностно, по литературе читала только краткие пересказы произведений, на английском домашнее не проверяли, а про остальное лучше не говорить вообще. Будучи отличницей в восьмом классе, Эверт никогда бы не подумала, что уже на одиннадцатом году обучения забьёт на это хер. Ещё немного – и проблемы с успеваемостью ей обеспечены.
— Мне уже можно идти? – поинтересовался Кейн, переставляя книги в её книжном шкафу.
— Нет, я всё ещё страдаю, – делая записи в тетради, ответила она. Ручка закончилась едва девушка успела написать число, поэтому первая строка и все последующие были разных цветов.
— Хочу конкретики, – он поменял местами «Зелёную милю» Кинга и «Толстую тетрадь» Кристоф.
— Можно подумать, ты не знаешь, чем я страдаю.
— Мыслями о смерти и экзистенциальным кризисом? – догадался тот, слабо улыбаясь.
— В точку.
— Расскажи.
— Разговоры не помогают, – Эстер захлопнула тетрадь и бросила её в синий рюкзак.
— Мы попытаемся.
— Мы?
— Давай уже, – парень закатил глаза.
— Да что непонятного? – она отъехала на стуле назад и развернулась лицом к Эрику. — Я чувствую себя так, будто гнию заживо, ничего не хочу, валяюсь в кровати в ожидании смерти, морально разлагаясь при этом. Обычные будни девочки-подростка с дефицитом внимания, на это не стоит тратить время и силы, правда.
— С дефицитом? – удивился Кейн, сняв с полки «Лолиту». — Ты не пишешь мне уже два дня, потому что тебе не хватает внимания? Реально?
— Окей, это было тупо, – светловолосая пожала плечами. — Давай лучше фильм посмотрим.
— Если это снова будут «Девственницы-самоубийцы», то девственницей-самоубийцей сегодня стану я.
Эстер ничего не ответила, но улыбнулась.
— Никакого фильма, пока ты не расскажешь.
— Эрик!
— К сожалению, все твои проблемы я воспринимаю, как свои собственные, – вздохнул юноша. — Мне и самому это не нравится. Прости, солнце, но ты просто обязана.
— Ну-у, – протянула Эверт, наматывая на палец выбившуюся прядь. — Это… Блять, я не могу. Это сложно объяснить, ты посчитаешь меня конченой.
— Тяжёлая артиллерия, – парень потянулся к своим зелёным хвостикам (да, тем самым, как у Салли Фишера), – если в течение минуты я ничего не узнаю, хвостиков тебе не видать.
— Нет-нет-нет! – громче обычного выпалила та. — Хорошо, узнаешь, только оставь.
Эрик отошёл от книжных полок. В руках у него – «Снафф» Чака Паланика. Кейн опустился на пол, приняв позу лотоса; котёнок спрыгнул с кровати и подбежал к книге, стал обнюхивать её и кусать по краям. Синеглазый отпихнул кота, а последний, в свою очередь, метнулся к двери и шумно выбежал из комнаты. Послышалось шипение Камиллы.
— Я жду, – начиная листать страницы, напомнил тот.
Эверт тяжело выдохнула.
— Понятия не имею, что рассказывать, – она встала и подсела к нему. — Начну, наверное, с того, что мне ужасно скучно. Не в плане какой-то бытовухи, а… – на некоторое время Эстер замолчала. — Всё теряет смысл. Буквально.
Кейн же листал книгу и дальше, не поднимая на неё глаз.
— В учёбе нет смысла. Проводить время в интернете – без толку. Скучно и пусто. Ничего не интересно. Знаешь, хочу только… лежать лицом в пол и ничего не делать.
Юноша поджал губы и посмотрел на Эстер.
— Чувство такое, будто у меня вообще нет сил. Ни на что. Но это странно, потому что я ничем не занимаюсь. Прихожу в школу, считаю часы до дома, прихожу домой, считаю часы до школы. Слушай, – резко встрепенулась она, – это какая-то тупая нездоровая херня, давай не…
— Нет, – прервал девушку Эрик. — Дальше.
Во взгляде Эверт – немая мольба, но Кейн непреклонен, поэтому она продолжает.
— Я всё чаще думаю о смерти… это пугает.
— Мысли о смерти или сама смерть? – тихо спросил парень.
— И то, и другое… Или второе. Да, второе, наверное.
В очередной раз он вздыхает. Выглядит так, будто готовится произнести торжественную речь с целью вдохновить миллионы людей на великие свершения.
— Смерти, по сути, не существует, – отложив книгу в сторону, изрёк Эрик.