— Скажи что-нибудь, – повторила светловолосая, начиная раздражаться. — Какого чёрта ты молчишь? – девушка скривилась в отвращении. Всё затихло не меньше двух недель назад. Это начинало пугать. — Значит, когда я сижу на уроке, нести херню и пытаться сбить меня с толку – это ты с радостью, а когда я впервые прошу поговорить – так нет? Занят, наверное, бедный.
Она хрустнула шеей. Её пробивает дрожь, и незаметно для себя Эстер начинает раскачиваться на стуле.
— Просто интересно, какие дела могут быть у голосов в голове, – щёлкнула зубами и глубоко вдохнула. Нервно стучит пальцами по столу. Оглядывается по сторонам.
Дверь в комнату открывается. Девушка закатывает глаза и кусает нижнюю губу, отворачиваясь к открытому окну.
— Как ты себя чувствуешь? – спрашивают её, на что она не отвечает, продолжая раскачивать табуретку. — Это важно.
— Никак, – сердито отчеканила та. — Никак я себя не чувствую. Это же то, чего ты хотел, да, пап? Да?
— Послушай…
— Я не хочу слушать, – отрезала Эверт. — Ничего не хочу.
— Я заставляю тебя не просто так, не потому, что мне этого хочется, – начал он. — Твоя болезнь требует лечения, иначе она прогрессирует, ты же всё прекрасно знаешь.
— Вот именно. Я знаю. И понимаю, что мне будет лучше без него, – ей хотелось сорваться на крик. Выбросить эту коробочку дорогостоящих лекарств в окно, ударить отца и выгнать его вон, разбить себе голову об стену; мысль о том, что она вполне может это сделать, не давала покоя.
— Так или иначе, ты будешь их принимать, – отец положил упаковку на стол и придвинул к ней.
Эстер повернула голову в его сторону. Её полуприкрытые глаза наполнились яростью, что блестела в белом свете настольной лампы. Она еле дышала, ногтями впиваясь в ладони.
— Ты можешь злиться на меня, кричать, делать что угодно, но ты обязана выпить.
«Я лучше сдохну».
Эверт резко переменилась в лице. На губах девушки красовалась зажатая улыбка. Ногти всё ещё вгрызаются в нежную кожу.
— Как скажешь.
Попытавшись расслабиться, светловолосая сняла крышку с коробки и достала таблетку. На дне осталось около трёх штук. Она осмотрела препарат, затем медленно поднесла лекарство ко рту и положила на язык.
«Лучше сдохну».
Эстер проглотила таблетку и фальшиво улыбнулась. На этот раз – без слёз.
Девушка смотрела на то, как отец выходит и исчезает в дверном проёме, не моргая и не сводя взгляда. Смотрела долго, в одну точку – минуту, две, три, пока не ощутила новый прилив злобы, испепеляющий сердце. Под кожей – волны жара.
Забрав пистолет, она стащила и «Этаминал»; если первый Эстер вернула, то снотворное до сих пор стояло под её кроватью. В упаковке – около пятидесяти штук. Учитывая то, сколько Эверт приняла до этого, оставаться должно точно не меньше сорока. Вскочив со стула, она метнулась к кровати и упала на пол. Барбитуру притолкнула чуть ли не к самой стене. На всякий случай, просто чтоб никто не заметил.
Вытащив коробку, поднялась и щёлкнула замком. Дверь заперта изнутри.
Раздался звук пришедшего на телефон уведомления. «Я забыла поставить на беззвучный?». Схватив его со стола, Эстер залезла в постель.
«я скучаю по тебе. звучит мерзко, да?».
Эрик перестал писать с того самого дня, как в неё запихнули первый за два месяца антипсихотик. Злилась ли она?
Ей и самой не удавалось понять своих желаний: она стремилась к тому, чтоб её оставили в покое или пытались возобновить контакт? Чтоб бросили её или чтоб бросила она? Эстер намеренно отталкивала людей от себя, а затем расстраивалась и впадала в бешенство из-за того, что никого нет рядом.
«да».
Взгляд зелёных глаз перешёл с яркого экрана на этикетку. «Я – своя главная проблема». Эверт крепче сжала упаковку в руках.
«и всё же».
Она прикусила губу, закрыв глаза и спокойно выдохнув. Пальцы быстро забегали по клавиатуре.
«и что я должна сделать?».
Запрокинув голову, Эстер задумалась. Что будет потом?
«Для тебя смерти нет. Она есть для других. Ты даже знать не будешь о том, что мертва, как и не будешь знать того, что когда-то была живой. А окружающие будут. Твоя смерть будет реальной для них, но не для тебя самой. Ты боишься того, чего просто не существует».
Опускает взгляд и сглатывает. Внутри зарождается подобие страха. Всё, что ей нужно – порыв. Один-единственный толчок.
Эверт несмело открутила крышку, положив её на одеяло рядом.
«забудь о том, что я существовала. не приближайся ко мне больше».
Дрожащей рукой она высыпает все таблетки в ладонь, оставляя коробок пустым.
«никогда».
Комментарий к VII: PLEASE, DADDY, DON’T
*25 градусов по Фаренгейту – -4 по Цельсию, соответственно 7 градусов – - 14.
========== VIII: EVERLASTING HATE ==========
Перелистывая страницы книги, Эстер пыталась сосредоточиться на тексте. Обстановка была на удивление спокойной: несколько учеников, перешёптывающихся где-то возле книжных шкафов, снежные хлопья, мелькавшие за окном, приятная тишина и едва слышимые шаги за дверью. Ей нравилось находиться в библиотеке. Здесь ничего не капало на мозг, ничего не мешало думать; изредка она ловила себя на мысли о том, что приходит сюда вовсе не читать.
Всё так. Всматриваясь в очередной учебник, девушка задумывалась о каких-то мелочах, сидя за столом – погружалась в размышления о большем. Через несколько дней заканчивается осень, а она так и не помирилась с одним из важнейших людей в своей жизни. «Он мне не нужен».
Дверь открылась и светловолосая подняла голову на звук. В помещение, тихо переговариваясь, вошли Фиона и Лесли. Девушки повернулись к ней, на что Эверт лишь повела бровью, после вернувшись к чтению. Услышав скрежет стульев за своим столом, Эстер слегка удивилась, но не подала виду и продолжила изучать текст.
— Привет, – решила начать Лесли. Она выглядела смущённой и, очевидно, чувствовала себя не в своей тарелке.
— Вау, – буркнула та, захлопнув книгу и отодвинув её в сторону. Девушка откинулась на спинку синего стула. — Ты даже не боишься разговаривать с королевой всех психически больных?
— Что? – поморщилась Вест. Фиона заметно напряглась.
— Забей. Чего хотели?
— Да просто… поговорить, – выдавила из себя Нейтц. Им обеим точно было неловко.
— А у нас есть общие темы для разговора? – сказала она чуть громче, чем нужно.
— Нет, но… В смысле… Это плохая идея, наверное.
— Ужасная, – согласилась девушка, кивнув.
— Как твои… волосы?
— Да нормально. Живут, вроде. А тебя Клэр и Лайла не засмеют из-за того, что общаешься со мной? – поинтересовалась Эверт, нахмурившись.
— Я их послала, – отмахнулась Лесли, трогая воротник рубашки, выглядывающий из-под чёрного свитера. — За три года они отупели.
— Я бы даже похлопала, – Эстер выгнула бровь, после чего скрестила руки на груди.
— Это всё началось после того случая с Дианой? – резко выпалила Вест.
Если бы злость можно было оценить по десятибальной шкале, Эверт поставила бы восемь той, что чувствовала сейчас. Она ощутила, как готова взорваться от тупости и нелепости данной ситуации. Человек, всё общение с которым основывалось исключительно на совместном пребывании в одном коллективе, лезет к ней с личными вопросами с таким видом, будто спрашивает, что задали на завтра по литературе. Вздохнув, Эстер вытащила из рюкзака упаковку антипсихотиков и бутылку с водой. До этого случая она думала, что таскала лекарства с собой понапрасну.
— Да, – криво ухмыляясь, она достаёт таблетку и демонстративно забрасывает в рот. Открутив крышечку, девушка отпила. — А что?
Фиона и Лесли переглянулись.
— Болеешь? – спросила Нейтц.
— Ага. Типа того, – светловолосая запихнула учебники в рюкзак. — Это всё?
— Мне жаль, что так получилось, – отозвалась Вест.
— Зря ты это сказала. Я ненавижу жалость. Особенно от посторонних, – вздохнув, Эстер взяла рюкзак и встала из-за стола. — Не говори со мной больше, если не хочешь стать мишенью, – похлопав девушку по плечу, Эверт зашагала к выходу.