Лукас сказал: «Мы очень заняты».
— Я помогла тебе, — сказала она. «Мне нужно взять кое-какую одежду. Телевидение может вернуться».
Лукас вздохнул. «Возьмите ловушки».
Ей потребовалось десять минут, чтобы надеть старые джинсы, ботинки и парку. Она достала из-под кухонной раковины банку кошачьего корма с тунцом, наживку, джутовый мешок с капканами и свой 22-й калибр. .22 был старым однозарядным пистолетом Harrington & Richardson с продольно-скользящим затвором, вероятно, изготовленным в 1940-х годах. Она бросила все это в заднюю часть Acura.
В шести милях к северу от Бродерика, на проселочной дороге, на свалке был отмечен стаей ворон, порхающих над головой, как маленькие пятнышки туши, брошенные на фоне серого неба. Лукас свернул на подъездную дорогу, рядом с табличкой «Свалка округа Квадрат» и остановился у запертых ворот. Внутри свалки у основания стены из мусора сидела маленькая гусеница.
Лукас вышел из грузовика одновременно с Летти и выглянул через запертые ворота. Свалка оказалась больше, чем он ожидал, покрывая половину квадратной мили. Большая часть мусора оказалась коробками из-под пиццы, хотя пахла она скорее старыми подгузниками. Летти подошла к задней части грузовика, чтобы взять свое снаряжение.
— Шесть миль, — сказал Лукас, обогнув грузовик и открыв для нее крышку. — Как ты собираешься вернуться домой?
«Иди пешком или поезжай», — сказала она. Она вытащила мешок с ловушками, сунула винтовку под мышку. «У меня не будет моих ловушек. Делай это постоянно».
— О, Иисус. Лукас окинул взглядом странный холодный пейзаж, плюющийся снег, кружащих ворон и груды мусора.
— Я не прошу подвезти меня обратно, — сказала Летти. Он чувствовал манипуляцию.
«Сколько времени потребуется, чтобы расставить ловушки? Минимум?» — спросил Лукас.
«Час, полтора часа, делайте это правильно», — сказала она.
— У тебя есть часы?
"Нет."
"Проклятье. Тебе нужны часы. Лукас снял часы и протянул ей. — Если ты потеряешь часы, я тебя отравлю. Жена дала мне. Мы вернемся через полтора часа».
"Спасибо."
"Будь осторожен."
В подъезд въехала машина, остановилась, и они оба посмотрели на нее. Мужчина внутри поднял руку, привет, затем повернулся и отступил. Он выехал прямо на дорогу и направился обратно к шоссе. Старый Кадиллак.
Летти сказала: «Увидимся» и ушла.
Лукас захлопнул крышку и вернулся в грузовик. — С ней больше проблем, чем с женщинами на десять лет старше ее, — сказал он.
— Что мы делаем? — спросил Дел.
«Начнем рвать Бродерика».
"Начиная с . . . ?»
«Джин Калб. Вернитесь и снова ударьте его. Прибейте его. И, может быть, те церковные женщины, если мы сможем их найти. Летти сказала, что они иногда работали на Калба, доставляя машины. Они церковные женщины, так что, может быть, они скажут нам правду».
— Чертовски большой шанс, — сказал Дел. И некоторое время спустя, когда они направились обратно к Бродерику, «Знаете, это был хороший Кэдди? Сам задумался о покупке старого. Вы видите их в воскресной газете: вы можете получить хорошую машину за шесть или семь тысяч, десять лет, какой-то старик ездил на ней до самой смерти, проехал на ней тридцать тысяч миль или что-то в этом роде. Ты можешь ездить на нем еще десять лет».
— Конечно, ты бы провел десять лет, управляя свиньей, — сказал Лукас.
«Давай, очерни мою мечту».
МАГАЗИН КЭЛБА был заперт, и Дел сказал: — Сегодня воскресенье . Не все работают».
"Да. Но у церкви стоит пара машин, — сказал Лукас. Они оба посмотрели через шоссе, где две Toyota Corolla 90-х годов, обе красные, стояли на подъездной дорожке рядом с церковью. К ним обоим тянулись электрические шнуры, зажигая обогреватели. «Давайте проверим их».
— Монахини меня нервируют, — сказал Дель.
— Кроме Элль, — сказал Лукас.
«Эль заставляет меня нервничать», — сказал Дел. «Я всегда боюсь, что она начнет трястись, стонать и кричать об Иисусе».
— Неправильная религия, — сухо сказал Лукас, пока они брели по пустынному шоссе к церкви. «Она кричит об архиепископе. Господи, она не кричит.
«Однако это может случиться», — сказал Дел. «Она одна из тех худых женщин с большими глазами. Они могут начать трястись в любой момент. Это мой опыт».
Эль Крюгер была старейшей подругой Лукаса, монахиней и профессором психологии в женском колледже Святого Павла. Он знал ее еще до детского сада — они гуляли вместе со своими двумя матерями, неся жестяные коробки для завтрака, в первый день, когда они пошли в школу. Позже, когда он работал в отделе убийств Миннеаполиса, она консультировала его по ряду дел; и когда Лукас начал писать ролевые игры, чтобы заработать дополнительные деньги, она создала группу в своем колледже, чтобы тестировать игры.
за чего совпадение казалось еще более странным — что они должны были говорить об Эль Крюгер, когда переходили шоссе, а потом… . .
Они поднялись на крыльцо и постучали в дверь старой церкви. Уши Лукаса горели от холода, и Дел сказал: «Чертова Миннесота», — и зашаркал ногами в танце согревания. Лукас снова потянулся, чтобы постучать, когда дверь открылась, и из нее выглянула женщина. Это была пожилая женщина лет шестидесяти, седая, круглолицая, с маленькими розовыми точками на щеках, в бифокальных очках и с чем-то вроде тряпки для пыли. Розовые точки делали ее похожей на Рональда Рейгана. Когда они объяснили, чего хотят, она сказала: «Вам придется поговорить с Рут. Заходи."