— Я не просто болтаю, — сказал Лукас. «Вокруг Бродерика происходит что-то сложное, и я не знаю, что это такое. Но это причина всех этих смертей. И люди в Бродерике избегают нас, они не говорят нам то, что знают. Я не знаю, почему они это делают, но это так».
«Я более или менее знаю всех в Бродерике. Некоторые мужчины из автомастерской держатся особняком, но никто из тех, кого я хорошо знаю, не сделал бы этого. Похитили тех девушек или . . . Она указала на выжженную дыру в земле.
Среди развалин подвала стояли трое пожарных, и когда Льюис сделал жест, и они посмотрели в ту сторону, один из них окликнул другого человека, который стоял. снаружи ямы, и он повернулся и побежал к одной из пожарных машин. В подвал спустились еще двое пожарных.
— О, черт, — сказал Лукас. — Я думаю, они нашли ее.
НИХ БЫЛО. L UCAS и Дел болтались здесь еще час, наблюдая, как судмедэксперт сползает в подвал. Через десять минут он вылез обратно.
— Марта Уэст? — спросил Лукас.
— Я предполагаю, что да, исходя из того, что мне сказали. Невозможно сказать, глядя на тело. Нам нужно сделать анализ ДНК тела и ее дочери и провести некоторые сравнения. Но… это она.
"Отлично." Они задержались еще на несколько минут, а затем направились обратно к Армстронгу. На самом деле на шоссе было движение, машины полицейских и пожарных, и, может быть, жулики сбегались посмотреть, что произошло.
На обратном пути Дел спросил: «Что ты сказал Рут Льюис?»
«Я дала ей повод быть виноватой. Такие женщины довольно легко впадают в чувство вины.
— Просто оставишь это просачиваться?
«Да, на ночь. Тогда я пойду туда завтра и спрошу Льюис, не поедет ли она в Города и не скажет Летти, что ее мать умерла.
— Ммм, — сказал Дел. Затем через минуту «ударил ее молотком».
— Может, она сломается, — сказал Лукас.
Они остановились у больницы, там было тихо. Дежурная медсестра сказала им, что резидент снова легла спать, а Летти была в воздухе. «Они добрались сюда очень быстро, — сказала она. Она взглянула на настенные часы. – Она должна быть в Хеннепине через полчаса.
Выйдя из больницы, они поехали в Центр охраны правопорядка, где в центр связи ест пиццу из микроволновки. Лукас одолжил компьютер и написал шерифу служебную записку, в которой описал, что произошло и что было сделано по этому поводу. Он сделал две копии, одну положил в почтовый ящик шерифа, а одну оставил себе.
В мотеле они разошлись по своим комнатам, и, хотя он устал, Лукас включил телевизор, нашел киноканал и стал смотреть, как Джеймс Вудс, Брюс Дерн и Лу Госсет ссорятся друг с другом в Диггстауне. Через сорок пять минут позвонила Уэзер.
— Мы нашли ее на земле, — сказала она. «Рука нехорошая, но это поправимо. Понадобится время, чтобы вылечиться. Вы не знаете, есть ли у нее страховка? Кажется, она так не думает».
— Она не знает, — сказал Лукас. "Я покупаю."
«Является ли это римско-католическим чувством вины, с которым я должен быть психологически осторожен?»
"Да."
"Хорошо. Позвони мне завтра. Я хочу все подробности. Она кажется интересным ребенком. Она напугана.
«Она выпрыгнула из окна, в нее стреляли, ее преследовали в темноте, она застрелила парня, увидела, как ее дом сгорел, а ее мать мертва. Она пока точно не знает о своей матери. Я постараюсь найти кого-нибудь здесь, чтобы он прилетел и сказал ей. Кто-то, кого она знает.
«Ой, боже. . . Отлично. Я останусь с ней. Позвони мне."
СПАТЬ БУДЕТ ТРУДНО — подходить к пяти часам утра, но он все еще был слишком взвинчен. Он пролистал телеканалы, но не нашел ничего, что хотел бы посмотреть. В конце концов, он надел туфли и спустился в офис мотеля.
— Тот черный парень из Чикаго все еще здесь? — спросил он клерка.
"Ага. Сказал, что выезжает завтра утром.
— Что за комната?
«Два-но-восемь. Он будет проблемой?»
«Нет. Я позвонил в Чикаго, и они сказали, что он получит Нобелевскую премию за репортаж. Я просто хотел пожать ему руку».
СЛИШКОМ РАНО для этого, подумал он, но какого черта, репортеры трахались с ним достаточно часто. Он постучал по номеру 208, подождал, снова постучал, и тут мужчина прохрипел: «Который час?»
— Пять утра, — сказал Лукас. "Время выезда."
"Какой?"
Щель света появилась между занавесками в окне комнаты, и через мгновение Марк Джонсон выглянул из-за двери через предохранительную цепь. — Давенпорт?
— Итак, что ты делаешь? — спросил Лукас.
"Пытаюсь уснуть."
— Ты тоже так молод, — сказал Лукас.
Джонсон снял цепочку, открыл дверь, зевнул и спросил: «Что происходит?»
«Кто-то только что сжег дом Уэста, убил Марту Уэст и застрелил Летти. Ее увезли в города-побратимы на операцию.
Джонсон уставился на него, потом снова посмотрел на свою кровать, потом снова на Лукаса. — Ты меня гадишь.
«Я тебя не трахаю».
«Проходи. Дай мне надеть штаны. Иисус. . . Что случилось?"
— Я разговаривал с Диком, и он сказал, что с тобой можно поговорить.
«Да, оставьте мою задницу».
«Итак, дело в том, что я говорю вам то, что вы хотите знать, и вы получили это из информированного источника. И у меня есть много вещей, которые никто другой не подобрал».