Вражда, с годами становящаяся более скрытой от посторонних глаз, принадлежала только им двоим – и ни с кем ею делиться Эдмунд не собирался. Даже со Сьюзен, которая крепко обняла его, соскучившись за время разлуки. О страсти, испытываемой Рабадашем к старшей королеве Нарнии, успел узнать весь мир. Подобное было трудно не заметить, да и тархистанец не пытался спрятать свои чувства. Его приезд в Кэр-Параваль пришелся как раз на день рождения девушки, и это совпадение не обмануло никого. Сьюзен его внимание явно льстило, хотя с каждым днем комплиментов, ее осыпающих, становилось все больше. Красота королевы раскрывалась подобно набухшему бутону, который, еще не расправив лепестков, очаровывает дивным ароматом. Ей было всего шестнадцать, а царевич могущественного Тархистана уже был безнадежно пленен – и вряд ли он станет последним из череды несчастных, что не устоят перед ее прелестью.
Слушая Сьюзен, которая стремилась поделиться последними новостями, Эдмунд заметил, как вдруг погрустнел Питер. Верховный король смотрел в другой конец коридора, где промелькнула стайка служанок, и улыбка его быстро погасла, а сам он как-то слишком резко отвернулся. Это преображение было настолько мимолетным, что его не заметил никто, кроме младшего правителя, который не упускал ни одной детали из всего, что происходило вокруг. Наблюдательность столько раз его выручала, что вошла в привычку, как у Сьюзен – грациозная летящая походка, а у Питера – гордо поднятая голова. Отложив это в голове, Эдмунд сосредоточил внимание на сестре, которая с упоением рассказывала об успехах в сфере благотворительности. Она не заметила короткой заминки и, взяв брата за руку, потащила прочь. Государь с вернувшейся на губы улыбкой крикнул, чтобы Эдмунд не увлекался болтовней с сестрой, а тот в ответ развел руками. Точнее, одной свободной рукой, показывая, что не властен над собою.
Сьюзен жаждала поделиться новостями – юноша даже засомневался, а не Люси ли перед ним. Да нет, та не терпела длинных неудобных нарядов, да и волосы у нее не могли отрасти за прошедший месяц до пояса. Однако Сьюзен распирала гордость за свои труды, а вот Эдмунд испытал только ужас, завидев гору бумаг и документов. Если это упростило работу королев, то он боится думать о том, что же было изначально… Смысл речей сестры подросток понимал весьма смутно, ибо занимался совсем другого рода деятельностью. Перебить ее было бы невежливо и грубо, слушать пришлось бы целую вечность, а собственные уши были королю дороги. Так что, уличив момент, Эдмунд похвалил Сьюзен и спросил, где же бродит Люси, ее сотоварищ в защите подданных от несправедливости.
- Она с Питером на ристалище, - отмахнулась старшая королева. – Фехтованием занимается…
- Надо же. Неужели Питеру то не по душе? Он был так опечален… – когда Эдмунд того хотел, он любую тему мог свести к его интересующей.
- Опечален? – удивилась Сьюзен.
- Он так резко погрустнел, когда ты душила меня в объятьях в коридоре, - пояснил младший король. Девушка задумалась и тихо ахнула.
- Ты же не знаешь… – произнесла она, чуть нахмурившись. Эдмунд приподнял брови, ожидая продолжения. Чем ему не нравились долгие поездки, так это тем, что он надолго выпадал из жизни Нарнии и по возвращении понятия не имел, что происходило дома. О значительных событиях ему, конечно, докладывали, но вся соль кроется в деталях, а о них юноша как раз и был не осведомлен! Сьюзен разгладила подол платья, подбирая слова, и выдала наконец: - Питер расстался с той служанкой.
- Да? А что произошло? – изумился Эдмунд. Он не видел особых причин разрыва отношений, что длились целых два года! Весь Кэр-Параваль гудел, когда знаки внимания, оказываемые Верховным королем девушке с Одиноких островов, стали заметными и стабильными. Нарнийцы умилялись этой красивой истории любви, а другие девушки сгорали от зависти, что испытывали к избраннице государя, ведь на ее месте мечтала оказаться каждая! Эдмунд великодушно подменял брата на целый день, чтобы тот мог погулять по пляжу или свозить возлюбленную полюбоваться закатом. Свое согласие на дополнительную нагрузку младший король объяснял тем, что другой возможности покомандовать Сьюзен ему не представится. На самом же деле он думал, что Питер, убивавшийся в первый год правления Нарнией, вполне заслужил право на отдых, тем более, он выглядел таким счастливым… А когда Эдмунд досконально проверил удачливую служанку и удостоверился, что от нее не исходит угрозы, и подросток был рад за брата. Что же изменилось за месяц его пребывания в Тархистане?
- Ох, там такая история вышла… Неоднозначная… – вздохнула Сьюзен, изрядно заинтриговав и встревожив юношу. – Эта девица начала мечтать о свадьбе – и на Питера в этом плане давить. «Когда я стану королевой», «когда мы поженимся»…
- Что, прямо так внаглую? – вытаращился Эдмунд. Сьюзен пожала плечами и недовольно добавила:
- Я своими ушами слышала. Министры же просили Питера сто раз подумать перед принятием такого решения, ибо этот…
- Можешь не продолжать, я понял, - перебил ее Эдмунд и, удивительно похоже передразнив советников, закончил за сестру: – «Ибо этот брак повлияет на позицию Нарнии на мировой арене». Ясно…
Да, ситуация и впрямь неприятная. Младший король слышал обрывки подобных разговоров и догадывался, что Питер подвергается большому прессингу насчет личных отношений. Нарния – не единственная страна на материке, ее окружает множество соседей, отношения с которыми постоянно меняются. Рушатся одни соглашения, заключаются другие, невообразимые прежде союзы. Политика – дело тонкое, и браки в ней были обычным делом.
Разумеется, никто не посмел бы указывать Питеру, с кем связывать свою судьбу. На то он и государь, что над ним стоит только Аслан, - право принимать такие решения принадлежало лишь Верховному королю. Однако того, что его женитьба повлияет на расстановку сил в мире, нельзя было отрицать. Брак с нарнийкой укрепит его авторитет среди населения, хотя тот и так выше небес. Союз с девушкой из другой страны навеки скрепит Нарнию и родину невесты узами, что нерушимей любых подписанных бумаг и договоров. А так как порядки в волшебной стране не тархистанские и набрать себе целый гарем нельзя – хотя это было бы решением проблемы! – Питеру пришлось решать, рискнет ли он стабильностью Нарнии ради любви к смуглой служанке.
Эдмунд не сомневался: будь чувства брата всепоглощающи и сильны, он бы не колебался ни мгновения! Питер был честным человеком и поступал по отношению к окружающим благородно. Результат говорил сам за себя: уверенности не хватило, не зря два года не намечалось особого прогресса. Сомнения перевесили, и последовал незамедлительный разрыв, ибо Верховный король считал подлостью продолжать связь, в которой не было смысла. Младший подозревал, что в том сыграли роль и заявления девушки, что уже возомнила себя королевой, его законной супругой, и так усердно склоняла его к свадьбе. Эдмунд мог выяснить ее прошлое до мельчайших деталей, но в душу заглянуть не мог, а свет полон не только бескорыстных, но и меркантильных людей. С учетом того, на какие высоты вознесется супруга Верховного короля, какое влияние обретет в мире, риск нарваться на практичную особу возрастал во много раз… Возможно, девочка просто замечталась, а может, сама испортила свою игру, начав форсировать события. Теперь этого не узнает никто: вряд ли Питер поделится такими деталями. Во всем он был открыт для диалога, кроме личной жизни, и Эдмунд не мог с ним не согласиться.
«Эх, как же хорошо жилось раньше без всех этих сложностей…» - раздумывал он, шагая к себе в покои. Его в четырнадцать лет любовные драмы совершенно не прельщали, скорее, отталкивали связанными с ними проблемами, словно их и так было недостаточно. Питер оправляется после неудачного опыта первых отношений, Сьюзен, сама того не замечая, кокетничает со всеми, кто восхищается ее свежей, юной красотой… Что им всем в голову ударило? Или макушку жаркое нарнийское солнце напекло? Эдмунд передернул плечами. Нужно побольше в тени держаться, а то не приведи Аслан, и его это сумасшествие зацепит. У младшего короля есть множество других дел, за которые стоит поволноваться. Например, рыцарский турнир в Орландии! Съезд лучших воинов мира уж точно лучше всяких романтических причитаний.