– Потому что иначе он начнёт совать свой нос, сам знаешь, какой он несдержанный и любопытный. Нам нечего скрывать, но и следить за Куаном сейчас времени нет. И тут не стоят вопросы доверия к другим волкам, – он тут же определил зародившийся в глазах Зеффа вопрос, – точнее, нет вопроса доверия к тем, что в нашей стае. Я знаю каждого и доверяю как себе, но мы не можем точно сказать, что на того несчастного напал не волк. Полицейские сказали, это было животное. А мы даже труп не видели.
– Надо посмотреть, мы сейчас из пустого в порожнее переливаем.
– Мне сейчас стоит переключить внимание на тебя? За тобой следить прикажешь? – Вскинулся недовольно отец. – Я съезжу в участок и переговорю с офицерами из спецотдела, не зря у нас нейтралитет.
– Они этот спецотдел создали только чтобы нас держать в узде, – раздул ноздри Зефф, – а мы никогда не преступали черту закона.
– И кому ты это рассказываешь, сын?
– Знаю, но чувствую в этом подвох.
– Никакого подвоха. Раньше волки были другими, и я не скажу за другие стаи, но наша отличается. Мы устроили здесь себе уютный уголок, мы не трогаем людей, люди не трогают нас, каждый в выигрыше.
Волки жили в поселении, если кто-то хотел переехать в город, его не держали, но пришлось бы отречься от стаи. Стая – это семья и защита, одинокому волку сложно было бы выживать среди чужих, поэтому в их стае таких не было. Однако некоторые волки работали в городе, ездили в бар, на концерты, поддерживали общение с людьми. Естественно, знающие о них люди хотели себя обезопасить, для этого и существовал отряд Дилана. Они патрулировали места, где обычно появлялись волки, и если возникали конфликты, то решали их точечно.
– Мы будто заточённые в остроге, шаг влево, шаг вправо – расстрел, – Зефф злился, желваки играли на лице, а мышцы бугрились от периодического сжатия пальцев в кулаки. Внешне он был копией своего отца, взяв от матери только родинку на носу, которая и в обличии волка оставалась при нём. – Не нравится мне это.
– Мы вольны жить где угодно, хоть в городе. Но разве ты хотел бы? – Сын мотнул головой, жить в четырёх стенах, даже в собственном доме – ужас, ведь здесь они могли резвиться в лесу в своё удовольствие, а волчата, которые первые годы жизни не умеют контролировать перевоплощения, могут спокойно пребывать то в одном, то в другом своём обличии. – Вот поэтому мы и поддерживаем условленное положение, и людям запрещено соваться к нам. Это опасно для них, и к сожалению, в этом мире быть волком тоже опасно, но мы нашли более-менее комфортные условия, стоит быть благодарными.
Отец был суров и непреклонен, и когда его отец Зээв, дед Зеффа, решился несколько десятков лет назад на подобное перемирие, то молодой и наивный Борз тоже говорил, что ему это не нравится, но с годами понял, что решение было единственно верным, ведь самое важное – это безопасность стаи, и как вожак, как альфа, он должен был это гарантировать. Раскрытие собственной сущности людям, которые и понятия не имели об оборотнях, могло нести в себе губительные последствия. Были известны случаи, когда некоторых из них забирали на опыты, убивали ради шкуры или клыков, ради удовольствия для поддержания духа охоты – всякое встречал старший Хоуп на своём жизненном пути, поэтому в какой-то момент начал ценить решение собственного отца. Это было смешно, что в свои семнадцать он считал отца глупым, но повзрослев, лишь удивлялся, как глупый старик успел так быстро поумнеть. Он перенял отцовские ценности, а затем и должность предводителя, а бывший вожак ушёл на покой и занялся разведением пчёл, находя в этом умиротворение, а его мёд пользовался спросом среди своих и городских.
Многие стаи пошли на перемирие и остались в выигрыше, убийство волков каралось по тем же законам, что и убийство человека, при том что волки хоть и были хищниками, вели себя миролюбиво, естественно, это правило распространялось не на всех, были исключения. Но подобные преступные элементы были в большинстве своём отловлены и заключены под стражу в специальном секретном приёмнике. Работа спецотдела в настоящее время была не столь активной как раньше, ещё до рождения Зеффа, поэтому он и не мог оценить в полной мере их полезность, а когда на днях отдел активировался в связи с необычной смертью человека, то его раздражало, что первым делом они пришли в их мирное поселение, пусть не с обвинениями, но с подозрениями.
Отец прекрасно понимал недовольство сына, но поощрять не собирался, сейчас было время, когда нужно сплотиться не только стаей, но и с людьми, в интересах и тех, и других было найти скорее преступника. Он наказал сыну не отлучаться с территории и оказывать посильную помощь тем полицейским, которые приедут. Посильная помощь не заключалась в снятии отпечатков зубов с волков, хотя это и было озвучено одним офицером, но его же коллега осадил наглеца за превышение полномочий. Куан слышал этот разговор и когда одноклассники заговорили об отпечатках, отболтался, что их сняли с их животных, а на деле – нет. Но они хотели обойти территорию, осмотреться, и будучи при оружии волков не боялись, с некоторыми общались плотно и даже дружески.