– Погоди, кто это? – На правах старшего отпихнул в сторону Волли Кот. – Кта эта гнида?
– Долгая история, – расплылся Ку, – не на один час.
– Расскажи, Ку! – принялся тормошить его младший брат, пытаясь достать из-за сидения, тот стал отмахиваться и завязалась шуточная драка.
Коннеллу тоже было интересно, но важнее было узнать, как себя чувствует Флауэр, поэтому он написал сообщение Лили, она сразу ответила, будто сидела с телефоном в руках. Но так и было – она держала телефон, собираясь набрать Коннелла, чтобы сказать, что дочку можно забирать. Просто не решалась приблизить этот момент. И когда он написал, она нажала “отправить” для уже набранного текста:
“Всё в порядке, температура спала. Можно забирать.”
Всю ночь девочка мирно спала в переноске, так что Лили даже не познакомилась с ней как следует, но понимала, что и не следует. Она была крошечной и милой, её хотелось тискать и прижимать к себе, немудрено, что Кот влюбился в малышку сразу. Лили она тоже импонировала и запала в сердце. Может другие не замечали, но Эванс сразу отметила, что её губы такие же пухлые как у отца, её маленькие пока пальчики в перспективе обещали быть такими же длинными как у него, и на тыльной стороне ладони правой руки у обоих были рассыпаны родинки в форме созвездия Лебедя, на её ручке пока еле заметные, а у Коннелла они были видны хорошо и всегда пригвождали к себе взгляд Лили.
Она решительно выключила телефон и стала дожидаться, когда малышку заберут, чтобы перестала уже бередить душу. Сегодня Эванс предстояло исследовать труп пса, чтобы предоставить результаты анализов, которые они отправят руководству. Дилан объяснил ей схему, которой они собираются придерживаться, чтобы случившееся не стало толчком к войне между людьми и волками. После услышанных откровений они решили не передавать волка-преступника властям, а собрать совет из уважаемых альф и решить его судьбу по-волчьи.
Ни один волк не может ослушаться своего альфу – непреложный закон, и если он прикажет прыгнуть, то ты прыгнешь, прикажет укусить себя – укусишь, прикажет обратиться в человека – обратишься. Очнувшийся Рудолф, которого заперли в клетке вместо собак, которых он держал там, не мог противиться и обратился.
Он лежал голым на дне своей клетки в позе зародыша – гнилого зародыша, считала Котя – с пониманием, что дни его сочтены, но его это мало заботило – за всю свою жизнь счастья обрести он не смог. Он хотел, чтобы его любили, но его не смогли полюбить; хотел просто нравиться другим, но детьми ровесники его были жестоки и только и делали, что шпыняли неудачника в толстых лупах, который умничал и читал книги; он хотел, чтобы с ним считались, но одноклассники его не замечали, однокурсники воротили носы от “странного парня”, и встав взрослым, оглядываясь по сторонам он видел, что рядом никого нет. Родители его довольно быстро отошли в мир иной, ведь в их семье он появился довольно поздно, когда у остальных уже поспевают внуки, но как бы сильно своего волчонка они не любили, для других их возраст был новой причиной для насмешек над ним, ведь его родители были стариками.
Обозлённый, обиженный жизнью, он без особого удовольствия работал в медотсеке, которым заведовал раньше его отец. В университете он почерпнул много знаний и всегда хотел применить их, однако выпускника брать никуда не хотели, а в стае место своё он получил по наследству, но так вышло, что ему на руки попало трое псов и тогда он разбил лабораторию в подвале, увлёкшись проведением опытов над животными. Его не преследовали муки совести, он давно забыл что такое совесть, и жил лишь тем, что наконец-то мог хоть как-то применять свои знания. Его всегда волновал вопрос откуда произошли оборотни, и он знал, что своими испытаниями на собаках секрета оборотней он не выведает, поэтому использовал и собственную ДНК, наивно мечтая, что раскроет секрет и станет успешным и знаменитым, заслужит уважение. Но он понимал, что всё это мечты, зато бесконечными опытами и операциями смог сделать так, что собаки могли выделять яд, почти как это делали змеи, смертельный для оборотней. Не всё было учтено, и его первый подопытный, к сожалению, умер из-за его собственной недоработки.
Волк работал над ним не один год, сумев создать собственное живое оружие, способное убивать других оборотней ядом, но не учёл, что кровь волка, в организм которого попал алкоголь, смертельна для пса. Таким образом пёс его, выпущенный из клетки, покусал не того, потом сбежал, а потом и умер. Сам он при этом оставался не при делах – на него самого бы никто и не подумал, для этого его просто не замечали, и единственная, кто мало-мальски его подозревала – это Котя. Девочку сначала хотелось отблагодарить, что заметила, но он быстро понял, что она проблемная. Дочь своего отца. Но убивать Джона волк не планировал, он тогда лишь бегал по лесу, под прикрытием патруля, выискивая свою пропажу, и наткнулся на вынюхивающего что-то Джона. Злость застлала глаза Рудолфу, когда он вспомнил, как тот обращался с ним в школе. Они вдвоём с Бертольфом Хоббом издевались над ним, не жалея, потому что он любил учиться и был безобидным ботаником, а они обзывали его оленем и сыну вожака всё сходило с рук, а его закадычный друг Фелиситас даже и не знал о волках, чтобы на него можно было жаловаться, но злость на него была не меньшей, за годы она лишь множилась, поэтому увидев его беззащитного, но просто порвал ему горло, но убийство человека было в его жизни первым. Как бы не ненавидел он людей или издевавшихся над ним волков, собственными клыками он убивать не собирался, иначе зачем ему выводок псов?